Жамият ва инновациялар –
Общество и инновации –
Society and innovations
Journal home page:
https://inscience.uz/index.php/socinov/index
Tour of S.A. Yesenin in Europe and America. Beginning of the
poet’s world fame
Galina BALABOLOVA
1
Termez State University
ARTICLE INFO
ABSTRACT
Article history:
Received February 2021
Received in revised form
20 February 2021
Accepted 15 March 2021
Available online
15 April 2021
The paper researched literary-critical material concerning the
perception of the work of S.A. Yesenin in the period of poet’s
foreign missions.
2181-1415/© 2021 in Science LLC.
This is an open access article under the Attribution 4.0 International
(CC BY 4.0) license (https://creativecommons.org/licenses/by/4.0/deed.ru)
Keywords:
S.A. Yesenin,
Europe,
America,
a classic of Russian
literature.
S.A. Yeseninning Еvropa va Amerika bo‘ylab sayohati.
Shoirning jahonga mashxurligining boshlanishi
АNNOTASIYA
Kalit so‘zlar:
S.A. Yesenin,
Evropa,
Amerika,
rus adabiyo‘ti klassigi.
Ushbu maqolada S.A. Eseninni ijodini idrok etish to‘g‘risidagi
adabiy-tanqidiy materiallar, shoirning chet el safari davri
muhokama qilinadi.
Путешествие С.А. Есенина по Европе и Америке. Начало
мировой славы поэта
АННОТАЦИЯ
Ключевые слова:
С.А. Есенин,
Европа,
Америка,
В
статье
рассматривается
литературно-критический
материал, касающийся восприятия творчества С.А. Есенина
в период заграничной поездки поэта.
1
Lecturer at the Department of Russian and World Literature Termez State University, Termiz, Uzbekistan.
Жамият ва инновациялар – Общество и инновации – Society and innovations
Special Issue – 3 (2021) / ISSN 2181-1415
101
классик русской
литературы.
В контексте целостного подхода к есенинскому наследию весьма
существенным считается установление объективной значимости заграничной
поездки С. Есенина в творческой эволюции поэта, развеивание мифов, созданных
советским общественным сознанием, о его «скандалах» за рубежом. В этой связи
ценно мнение Н.А. Кубанева, который в статье «Американский фактор в творчестве
Сергея Есенина» говорит о важности рассмотрения интересующего нас периода
жизни и творчества поэта, чтобы объективнее осмыслить его творческую и
мировоззренческую эволюции. Н.И. Гусева-Шубникова одна из первых обратилась
к проблеме инокультурного восприятия поэзии С.А. Есенина. Е.С. Хило [5] подробно
рассмотрела переводческую рецепцию есенинской поэзии в Германии с 1920-го по
2010-е годы. Для открытия новых поэтических горизонтов С. Есенин вместе с А.
Дункан предпринял совместную поездку за границу. 17 марта 1922 года поэт
направил письмо-заявление А. Луначарскому с просьбой выдать ему заграничный
паспорт для поездки в Берлин по делу издания собственных книг. В начале апреля
Постановлением комиссии по рассмотрению заграничных командировок Есенину
была разрешена поездка в Германию сроком на три месяца. 10 мая 1922 года они
вылетели на самолёте в Кенигсберг, откуда поездом прибыли в столицу Германии.
В Берлине поэт вёл по-деловому напряженный образ жизни. Он посещал редакции
газет, оговаривал с издательствами планы издания своих книг и книг Мариенгофа,
встречался с соотечественниками и принимал вместе с ними активное участие в
литературных вечерах. Так, в первый же день в Берлине С. Есенин посетил
редакцию сменовеховской газеты «Накануне», предложив для публикации
стихотворения: «Всё живое особой метой…», «Не жалею, не зову, не плачу…»,
которые вскоре вместе с репортажем о поэте появились на её страницах. 12 мая он
выступил на литературном вечере перед русской эмиграцией в столичном «Доме
искусств». В зале «лицом к лицу столкнулись два полюса русской мысли, два
мироощущения, два мира» [4], – писали современники о той встрече. Поэта
одновременно встретили неодобрительным гулом и громкими аплодисментами.
Однако очень скоро Есенин сумел овладеть залом и добиться у собравшихся
всеобщего признания. Закончив свое выступление стихотворением «Разбуди меня
завтра рано…». По словам очевидца, зал после есенинских строк: «Говорят, что я
скоро стану. Знаменитый русский поэт» «взорвался общими несмолкающими
аплодисментами» [3]. Присутствовавшим на вечере стало ясно, что Есенин,
взявший приступом «Дом искусств», был обречён во всех своих последующих
выступлениях за границей на абсолютный успех. 17 мая в пансионе Фишера, где
проживал А. Толстой, С. Есенин встретился с М. Горьким. После завтрака писатели
обратились к поэту с просьбой почитать свои произведения. Как вспоминала
Н. Крандиевская-Толстая, С. Есенин декламировал вдохновенно. М. Горького, по его
собственному признанию, есенинское чтение взволновало до слёз, а когда была
прочитана «Песнь о собаке», то ему «невольно подумалось, что Сергей Есенин не
столько человек, сколько орган, созданный природой исключительно для поэзии,
для выражения неисчерпаемой «печали полей», любви ко всему живому в мире и
милосердия [4].
Жамият ва инновациялар – Общество и инновации – Society and innovations
Special Issue – 3 (2021) / ISSN 2181-1415
102
В беседе с поэтом М. Горький признавался, что Есенин «первый в русской
литературе так умело и с такой искренней любовью пишет о животных.
Несомненный успех и признание его в Германии позволило ему договориться об
издании в Берлине своего однотомного «Собрания стихов и поэм». Также в
Германии поэт написал автобиографию для «Новой русской книги». В июле чета
Есениных-Дункан в сопровождении писателя А. Ветлугина (В.И. Рындзюна)
прибыла во Францию, где поэт тоже проявил известную предприимчивость в
издательском деле. В Париже он познакомился с бельгийским писателем
Ф. Элленсом, который вместе с М. Милославской согласился перевести и
подготовить к изданию на французском языке сборник стихотворений «Исповедь
хулигана». Книга была издана в сентябре 1922 года на средства А. Дункан [2].
Ф. Элленс, работая над переводами произведений С. Есенина, часто встречался с
поэтом. О впечатлении от встречи с ним на одном из домашних вечеров в доме
А. Дункан, когда переводчику довелось слушать в авторском исполнении
«Пугачёва», он писал: «Есенин то бушевал как ураган, то бормотал утренним
ветерком в молодой листве. Это было бессознательным проявлением главнейших
свойств его поэтического темперамента. Никогда не видел я, чтобы поэзия до такой
степени жила в поэте. Декламация была могучим выражением его вкуса, он пел для
нас, он провозглашал, восклицал, вопил, мурлыкал с животной грацией и то с
гнетущей, то с обольстительной силой [2]. Воспоминания другого современника,
очевидца заграничного периода жизни поэта, польки Л. Кинел, приехавшей летом
1922 года к А. Дункан в качестве секретаря, как и мемуары бельгийца Ф. Элленса
ценны тем, что их отзывы о Есенине не подвержены какому бы то ни было
идеологическому воздействию и поэтому могут считаться более или менее
объективными с точки зрения достоверности описываемых событий. Л. Кинел
«хорошо знала русский язык и оставила превосходное описание того, как Есенин
читал в Брюсселе отрывки из «Пугачева». Она была свидетельницей «трезвого»
(почти двухмесячного) периода его жизни во время поездки всей компании из
Франции в Италию. Однажды в Венеции на прогулке в гондоле Есенин вспоминал о
своей жизни в России. «Его голос был тихим, и глаза его были мечтательными, и в
нём было то, что заставляло меня думать, что душа его похожа на душу ребёнка,
таинственно мудрую, но нежную» [6] – писала Л. Кинел.
Из Италии последовало возвращение в Париж. В сентябре С. Есенин, А. Дункан
и А. Ветлугин оформили визы и отбыли на океанском пароходе «Париж» из
Франции в Америку. За время пребывания С. Есенина за границей критика по-
прежнему проявляла интерес к поэту. Правда, тематика критических выступлений
о нём значительно сузилась. Большинство публиковавшихся статей и репортажей
этого периода сообщали в основном о личной жизни и «скандалах» поэта.
Примечательно, что во время одной из встреч с американскими репортерами
А. Дункан по этому поводу заметила: «Ваши газеты посвящали целые страницы
деталям моей частной жизни во время турне: что я ела, что пила, с кем общалась, но
никогда ни слова о моем искусстве» [2]. Прибыв 2 октября в Нью-Йорк, С. Есенин
тоже сосредоточился на издательских делах. Он вёл переговоры с А. Ярмолинским о
возможности перевода и издании сборника стихотворений на английском языке.
Лишь безучастное отношение переводчика к творчеству поэта, по мнению
М. Мельденсона [3], не позволило осуществить замысел С. Есенина.
Жамият ва инновациялар – Общество и инновации – Society and innovations
Special Issue – 3 (2021) / ISSN 2181-1415
103
По признанию самого А. Ярмолинского, он был несколько озадачен
«коммерческой жилкой» поэта и весьма удивлён «предложением издать в Нью-
Йорке сборник его стихов» [3]. Ничего не вышло с изданием книг у С. Есенина и с
В. Левиным, питавшим симпатии к поэту. Безусловно, это омрачало С. Есенина, о
чём он недвусмысленно сообщал знакомым. В письме А. Мариенгофу, например,
поэт писал, что он с грустью и с испугом смотрит на «заграницу» и что в голове у
него «одна Москва и Москва» [1]. Познакомившись с книжными новинками,
представлявшими современную русскую поэзию, автор письма безрадостно
продолжал констатировать: «Здесь имеются переводы для тебя и меня в издании
«Modern Russian Poetry», но всё это убого очень. Знают больше по имени, и то не
американцы, а приехавшие в Америку евреи» [1]. В США С. Есенину приходилось
чаще бывать на выступлениях А. Дункан, нежели выступать самому. Однако интерес
к поэту в Америке был очевидным. Об этом свидетельствуют приглашения
С. Есенина на встречи с русскоязычными писателями и в редакции ряда газет.
Самым
«скандальным»
вечером
поэта
оказалась
встреча,
устроенная
русскоязычными еврейскими поэтами в Бронксе на квартире Мани-Лейба, где
преимущественно собрались «выходцы из России, большей частью из Литвы и
Польши, рабочие, как-то связанные интересами с литературой [3]. На встрече
С. Есенин, как обычно, по просьбе присутствовавших читал свои произведения.
Мани-Лейб познакомил собравшихся с переводами стихотворений поэта на идиш.
По словам В. Левина, С. Есенин читал изумительно. Закончился «скандальный»
вечер чтением отрывка (разговор Чекистова с Замарашкиным) из поэмы «Страна
негодяев», когда несколько раз прозвучало слово «жид», вызвавшее у
присутствовавших неприятное раздражение, что явилось причиной скандала и
послужило поводом для обвинения поэта со страниц американских газет в
антисемитизме. 4 февраля 1923 года С. Есенин вместе с А. Дункан отбыл во
Францию. За границей поэт отчетливо увидел «Россию без родины», как бы
внутренне пережив трагедию русской интеллигенции, вынужденной после
Октябрьской революции эмигрировать в Европу и в Америку. Под впечатлением от
увиденного он создал цикл стихотворений «Москва кабацкая», впервые
опубликованные летом 1923 года в берлинском сборнике «Стихи скандалиста». По
пути на родину, поэт по-прежнему по мере возможности принимал участие в
литературной жизни русского зарубежья. Так, в марте 1923 года он вместе с
А. Толстым, А. Кусиковым, М. Андреевой выступил перед российскими студентами
в Германии. Р. Гуль свидетельствует, что С. Есенин на этом вечере впервые читал
«Москву кабацкую», и в его выступлении была настоящая сила искусства. Сам поэт
тогда о себе говорил, что он чувствует себя в русской поэзии хозяином.
Итак, заграничная поездка С. Есенина оказалась важным периодом в процессе
утверждения и становления его зрелого творчества. За границей поэт встречался с
писателями различных ориентаций и направлений (Н. Минским, М. Горьким,
А. Толстым, А. Кусиковым, Г. Алексеевым и др.), участвовал в литературных
встречах-вечерах, занимался издательской деятельностью. Он стал автором пяти
новых книг, одна из которых впервые была издана на французском языке. У поэта
возник замысел очередного поэтического сборника «Москва кабацкая».
Берлинский том «Собрания стихов и поэм» С. Есенина представлял наиболее полное
издание
его
произведений,
объединивший
в
жанрово-хронологической
Жамият ва инновациялар – Общество и инновации – Society and innovations
Special Issue – 3 (2021) / ISSN 2181-1415
104
последовательности 75 лирических стихотворений и 15 «маленьких поэм».
А. Бахрах в рецензии на книгу писал, что она охватывает значительную долю
творчества поэта и «заключает в себе зигзагообразный путь от тихих и спокойных
юношеских поэм к вызывающей, бунтарской «Инонии», к «Исповеди хулигана» [3].
Томик «Собрания сочинений» позволил рецензенту проследить творческий путь
поэта и выделить основные вехи в его развитии. А. Бахрах был одним из первых
критиков, кто заговорил о зрелом и самостоятельном периоде творчества поэта,
который уверенно приближался к немногочисленному кругу классиков русской
литературы.
Библиографический список
1.
Есенин С.А. Полн. собр. соч.: В 7 т. Т. 6. М.: «Наука» – «Голос», 1999. Т. 6. –
C. 816.
2.
Дункан Ирма, Макдугалл Алан Росс Русские дни Айседоры Дункан и её
последние годы во Франции / Пер. с англ. Вступ. ст., комментарии Г. Лахути. М.:
Моск. рабочий, 1995. – C. 271.
3.
Русское зарубежье о Сергее Есенине / Сост., вступ. ст., коммент., указ имен
Н. Шубниковой-Гусевой. М.: ТЕРРА–Книжный клуб, 2007.
4.
С.А. Есенин в воспоминаниях современников: В 2 т. / Сост. и коммент.
А.А. Козловского. М.: Худож. лит., 1986. Т.
5.
Хило Е.С., Никонова Н.Е. Восприятие поэзии С.А. Есенина в Германии
(1920–2010-е гг.): переводы, издания, критика, литературоведение. Томск:
Издательский Дом Томского государственного университета, 2015. – C. 230.
