Жамият
ва
инновациялар
–
Общество
и
инновации
–
Society and innovations
Journal home page:
https://inscience.uz/index.php/socinov/index
The role of translators in the Turkestan region
Nigora TAGAYEVA
1
"TAGAEVA AND LOWERS"
ARTICLE INFO
ABSTRACT
Article history:
Received April 2025
Received in revised form
15 May 2025
Accepted 15 June 2025
Available online
25 June 2025
This article reflects the research on the role of translators
operating in the Turkestan region. The article describes the
formation of the activities of translators who are officials of the
Turkestan region departments and who provide private
services to the local population. The article provides examples
and facts from the central state archive of the Republic of
Uzbekistan, and an analysis of their activities is carried out from
the point of view of the requirements of Legislation in force at
that time.
Discussions are given about what is the negative and positive
realities of translators operating in the Turkestan region.
Parallels are drawn between translation activities and the
activities of defense lawyers in the judicial and legal system of
the Turkestan region.
2181-
1415/©
2025 in Science LLC.
https://doi.org/10.47689/2181-1415-vol6-iss3-pp344-352
This is an open access article under the Attribution 4.0 International
(CC BY 4.0) license (https://creativecommons.org/licenses/by/4.0/deed.ru)
Keywords:
translators,
private translation services,
Turkestan region,
regulations on the
management of the
Turkestan region,
judicial institutions,
sworn translators,
unscrupulous lawyers,
petitions,
courts.
Turkistonda tarjimonlarning roli
ANNOTATSIYA
Kalit so‘
zlar:
Tarjimonlar,
xususiy tarjima xizmatlari,
Turkiston viloyati,
Turkiston viloyatini
boshqarish to‘g‘risidagi
Nizom,
Sud muassasalari,
qasamyodli tarjimonlar,
vijdonsiz advokatlar,
iltimosnomalar,
sudlar.
Turkiston oʻlkasi sud
-huquq tizimida tarjimonlik faoliyati
bilan advokatlar faoliyati oʻrtasida oʻxshashlik mavjud.
Maqolada Turkiston oʻlkasi boʻlimlari mansabdor shaxslari
boʻlgan va mahalliy aholiga xususiy xizmat koʻrsatuvchi
tarjimonlar faoliyatining shakllanishi yoritilgan. Maqolada
O‘zbekiston Respublikasi markaziy davlat arxividan misollar va
faktlar keltirilib, ularning faoliyati o‘sha davrda amalda bo‘lgan
Qonunchilik talablari nuqtai nazaridan tahlil qilingan. Maqolada
Turkiston o‘lkasida faoliyat yuritayotgan tarjimonlarni
ng salbiy
va ijobiy haqiqati haqida so‘z boradi. Turkiston oʻlkasi sud
-
huquq tizimida tarjimonlik faoliyati bilan himoyachilar faoliyati
oʻrtasida oʻxshashlik mavjud.
1
Lawyer, head of the law office "TAGAEVA AND LOWERS". Tashkent, Uzbekistan. E-mail: nigora.tagaeva@mail.ru
Жамият
ва
инновациялар
–
Общество
и
инновации
–
Society and innovations
Issue
–
6
№
3 (2025) / ISSN 2181-1415
345
Роль переводчиков в Туркестанском крае
АННОТАЦИЯ
Ключевые слова:
Переводчики,
частные услуги
переводчиков,
Туркестанский край,
Положение об управлении
Туркестанского края,
Учреждения Судебных
установлений,
присяжные переводчики,
недобросовестные
адвокаты,
прошения,
суды.
В данной статье рассматривается роль переводчиков,
осуществлявших свою деятельность в Туркестанском крае.
Описывается
становление
института
переводчиков,
выступавших как должностные лица в административных
органах края и одновременно оказывавших частные услуги
местному населению. Приводятся примеры и факты из
Центрального
государственного
архива
Республики
Узбекистан, проводится анализ их деятельности с точки
зрения
законодательства,
действовавшего
в
рассматриваемый исторический период. В статье также
обсуждаются как положительные, так и негативные
аспекты работы переводчиков в Туркестанском крае.
Отмечаются
параллели
между
переводческой
деятельностью и функциями защитников в судебно
-
правовой системе региона.
Указом Русского императора Александра II от 12 (24) февраля 1865 года
путём соединения Сырдарьинской и Новококандской линий
была образована
Туркестанская область в составе Оренбургского генерал
-
губернаторства. В состав
области вошли завоеванные части Кокандского ханства
.
Указом от 11 (23) июля 1867 года Туркестанская
область преобразована
в самостоятельное Туркестанское генерал
-
губернаторство, включавшее в себя две
области –
Сырдарьинскую с центром в Ташкенте, где находилась резиденция
генерал
-
губернатора, и Семиреченскую –
с центром в городе Верном.
В 1868 году к Туркестанскому генерал
-
губернаторству присоединяется
Заравшанский округ, позднее в 1887 году преобразованный в Самаркандскую
область. В 1874 году был образован Амударьинский округ. В 1876 после
завоевания территории Кокандского ханства в Ферганской долине была
сформирована Ферганская область. В 1881 году русские закаспийские владения
вдоль границы с Ираном с центром в Асхабаде были административно оформлены
в виде Закаспийской области, первоначально находившейся в административном
подчинении Кавказского наместничества. Однако в 1897 году эта территория
вошла в состав Туркестанского генерал
-
губернаторства.
В своей книге «Список народностей Туркестанского края» И.И.
Зарубин,
разделил «коренное население Туркестанского края, в своем большинстве на
иранскую и турецкую группы, определяемые лингвистически...».
К иранистской языковой группе он относит таджиков, преимущественно
проживающих в Самарканде, Пенджикенте, Уратюбе и Ходженте, а также в меньшем
количестве –
в Коканде, Маргилане, Намангане и Андижане. К этой же группе он
причисляет бухарских евреев, говорящих на персидском языке, и среднеазиатских
цыган, использующих таджикский язык в повседневном общении.
К тюркской языковой группе народов, проживающих на территории
Туркестанского края, он относит киргизов, киргиз
-
казаков, туркмен, узбеков,
кашгарцев, кипчаков, таранчи, каракалпаков, а также небольшое количество
дунган, турок и арабов.
Жамият
ва
инновациялар
–
Общество
и
инновации
–
Society and innovations
Issue
–
6
№
3 (2025) / ISSN 2181-1415
346
Таким образом, можно заключить, что несмотря на большое диалектное
разнообразие, основная масса коренного населения Туркестанского края
использовала в быту тюркские и персидские языки.
С завоеванием части территории средней Азии, в дальнейшем
преобразованной в Туркестанский край, администрация края, некоторую часть
населения отнесла к сартам, придавая этому этническое значение, не смотря на то,
что в докладе исследователя (антрополога
-
материалиста) А.П.
Федченко,
подготовленном по обращению генерал
-
губернатора К.П.
Кауфмана в период
исторического поворота в судьбах среднеазиатских народов, ученный описывает
население
Зарафшанской долины и дает определение понятию «сарт». Он пишет:
«Слово «сарт», которым русские называют сплошь всё здешнее население, не
имеет у туземцев какого либо политического, этнографического или
антропологического значения, а служит только для означения жителей городских
и вообще осёдлых…» «Таджики принадлежащие к иранской рассе составляют
первобытных жителей страны и до сих пор еще сохранили свой тип. Жители
долин, смешались с позднее пришедшими сюда узбеками, народом тюркского
племени, резко отличающимся от таджиков своим внешним типом. Узбеки
покорили таджиков и сделались господствующею по значению частью населения,
хотя и приняли от таджиков религию и образ жизни, передав им свой язык, в
который, однако, вошло много иранских элементов.»
Из этого можно сделать вывод, что сартами являлось оседлое население
узбеков, говорившее на узбекском языке и заимствовавшее отдельные элементы
иранского языкового влияния.
Таким
образом,
переселенцы,
подданные
Российской
империи,
направлявшиеся на недавно завоёванные территории Средней Азии, остро
нуждались в специалистах, владевших как тюркскими, так и персидскими
языками, а также обладавших навыками чтения и письма на арабской графике.
Специальная канцелярия для генерал
-
губернатора, согласно «Положениям
об управлении Туркестанским краем», не предусматривалась. Функции
делопроизводства, которые в губерниях России осуществлялись канцеляриями
губернаторов, в Туркестанском крае были возложены на областные правления.
Некоторое отступление от этого порядка имело
место в отношении Ферганской
области в первые годы после её образования.
На основе утвержденных Туркестанским генерал
-
губернатором 15 июля
1876 года штатов, генералом Скобелевым, участником присоединения
Кокандского ханства и первым военным губернатором области, была учреждена
3 января 1877 году, канцелярия военного губернатора Ферганской области.
Областное правления являлось коллегиальным органом и имело права и
обязанности губернских правлений. Областное правление состояло сначала из
следующих
отделений:
распорядительного,
хозяйственного,
судного,
строительного, лесного и других, и было естественным что на чиновничьи
должности утверждались российские поданные. Таким образом в областных
канцеляриях существовала острая необходимость в переводчиках, в связи
с чем в
каждой канцелярии был утвержден один штат переводчика.
В материалах Центрального государственного архива Республики
Узбекистан, найден приказ управления, касающийся переводчиков. И несмотря на
то, что он датирован более поздним периодом, но все же даёт ясную картину
касательно статуса переводчиков.
Жамият
ва
инновациялар
–
Общество
и
инновации
–
Society and innovations
Issue
–
6
№
3 (2025) / ISSN 2181-1415
347
Согласно приказу № 71 от 6 апреля 1880 года, изданному генерал
-
адъютантом фон Кауфманом, было утверждено штатное расписание
организационных учреждений Ферганской области, в котором также
предусматривалась должность переводчика.
В приложении к приказу содержится примечание, где в пункте
7 разъясняется, что на должность письменного переводчика в Областном
присутствии может быть назначено лицо, не имеющее права на поступление на
государственную службу. Такое лицо не приобретает права на пенсию и не
подлежит производству в чины по выслуге установленных сроков.
Таким образом, переводчики формально числились при канцелярии, однако
их статус существенно отличался от государственных служащих. Они нанимались
на условиях выплаты заработной платы, без права на социальные гарантии –
пенсионные и иные отчисления. Более того, они не имели права на присвоение
чинов и должностной иерархии. Иначе говоря, такие переводчики фактически
рассматривались как наёмные работники без служебного статуса и карьерных
перспектив.
Из материалов ЦГАУ усматривается, что в большинстве своем
-
это были лица
татарской, киргизской, а иногда и азербайджанской национальности. Все они
имели образование. Либо высшее, либо языковое. Некоторые из них заканчивали
факультеты филологические (восточные языки, татарский и персидский,
сартовский и т.п.) в академиях или высших школах.
В их досье, найдены сопроводительные письма их учебных заведений с
краткой характеристикой и рекомендациями, однако не всем им
удавалось дойти
до трудоустройства, т.к. с назначением их на должность, у канцелярии возникали
обязательства по выделению средств на их дорожные расходы и проживание в
Туркестанском крае.
Таким образом, не все переводчики, получившие образование в имперских
вузах, могли трудоустроиться в Туркестанском крае. Это подтверждается
архивными материалами Центрального государственного архива Узбекистана, где
сохранились многочисленные прошения о приёме на службу, оставшиеся без
удовлетворения ввиду отсутствия вакантных должностей.
Необходимо так же сказать о том, что согласно высочайше утвержденному
17 мая 1875 года «Положению об устройстве учебной части в Туркестанском крае»,
1 июля 1876 года в городе Ташкенте и Верном, открылись прогимназии ведомства
Министерства
народного образования с предметами: математика(арифметика)
закон божий, история, география, русский, латинский, греческий, немецкий и
французские языки.
Образование в этих гимназиях получали юноши, и по окончании обучения они,
наряду с другими науками, свободно владели русским языком и письменностью. С
1880 года количество специалистов, владеющих как местными, так и русским
языком, во вновь присоединённом крае начало постепенно увеличиваться.
Согласно различным материалам, обнародованным в Центральном
государственном архиве Узбекистана (ЦГАУ), можно сделать вывод, что
переводчики, стремясь реализовать полученное образование, нередко в частном
порядке предоставляли услуги местному населению –
составляли жалобы,
прошения и обращения от их имени.
Жамият
ва
инновациялар
–
Общество
и
инновации
–
Society and innovations
Issue
–
6
№
3 (2025) / ISSN 2181-1415
348
Однако документ из фондов ЦГАУ, датированный 1869 годом,
свидетельствует о том, что наличие свободных переводчиков даже поощрялось со
стороны органов народного управления, так как они способствовали
взаимодействию между местным населением и административно
-
судебными
органами.
Так, в книге Приказов, отдаваемых по городу Ташкенту за 1869 год, на
странице 38 содержится приказ №113 от 16 августа, адресованный аксакалам г.
Ташкента. В нём городской начальник указывает следующее:
«Часто при произведении следствий судебным следователем г. Ташкента и
другими следователями, а также при решении дел судьёй русским возникают
недоразумения. Как полагают и нередко высказывают лица, причастные к делам,
переводчики, состоящие при следователях и судьях, недостаточно уясняют суть
дела. Во
избежание таких недоразумений и толков предписываю Вам лично, через
товгачей, объявить по городу и разместить объявления на видных местах, что
каждый, призываемый судьёй или следователем, может являться со своим
переводчиком, который, присутствуя при производстве дела, вправе следить за
правильностью переводов, выполняемых переводчиками судьи или следователя».
Так же в ЦГАУ, найден Циркуляр, датированный более поздней датой, но по
своему содержанию подтверждающий необходимость в переводчиках, для
устранения сложностей взаимодействия с местным населением, касательно
документооборота.
Так, Циркуляр за № 5150 от 20 сентября 1880 года, изданный генерал
-
Адьютантом Фон
-
Кауфманом для Губернаторов и начальников округов и отделов
гласит: ««…В виду не знанию туземцами русского языка, указать
подведомственным Вам учреждениям, при объявлении туземцам по их делам,
решений присутственных мест, строго соблюдать следующий порядок:
а)
предварительно подписи заинтересованных в деле лиц, на бумагах
писанных по русски, должно быть переведено просителем содержание этих бумаг,
при чем если проситель не грамотен, то отметив, что содержание бумаги ему
переведено, предлагать ему приложить к таковой отметке тамгу.
б)
в тех случаях когда проситель оказывает знающим туземную или русскую
граммоты, обязывать последнего перед подписью делать собственноручную
надпись в том, что содержание бумаги ему известно
..
.»
При изучении документов, касающихся управления краем, просмотренных
в ЦГАУ, наблюдается следующий вид их оформления:
Текс документа написан двумя письменностями. По левой стороне страницы
арабская письменность, а по правою сторону страницы кирилица. Снизу текста,
написанного арабским шрифтом проставлены печати (тамги) или подпись.
С правой стороны кирилицей, написан перевод текста арабской
письменностью, и под страницей обозначено «Перевод» и подпись.
Интересным представляется тот факт, что в ряде архивных документов
инициалы переводчика отсутствуют. Однако, сопоставляя подписи с уже
известными сведениями о действовавших в тот период переводчиках, можно с
высокой долей вероятности установить личность исполнителя. Так, например,
характер подписи позволяет отнести перевод данного документа к переводчику
Казбекову.
Жамият
ва
инновациялар
–
Общество
и
инновации
–
Society and innovations
Issue
–
6
№
3 (2025) / ISSN 2181-1415
349
Второй тип документа, выполненный переводчиком, имеет иную структуру.
На странице, полностью написанной кириллицей, в верхнем правом углу
размещено обозначение «Перевод». После указания адресата приводятся
персональные данные лица, от имени которого составлено обращение. В связи с
этим, в завершении текста повторное указание личных данных отсутствует –
документ завершается исключительно подписью переводчика.
Существует и третий тип документа, также оформленный переводчиком, но
отличающийся по оформлению. В нём отсутствуют любые пометки, указывающие
на то, что перед нами перевод. Текст написан на кириллице и начинается с
обозначения адресата. Далее следуют анкетные данные заявителя. В нижней части
документа размещены тамга или подпись заявителя, выполненная арабским
письмом, а также подпись переводчика.
Допущение о том, что указанная подпись принадлежит именно переводчику,
обосновано тем, что он не делает попыток скрыть свою идентичность –
напротив,
его подпись явно идентична тем, что он ставил на официальных переводах.
Так, например, по сопоставлению подписи можно сделать
вывод о том, что
исполнителем перевода вновь выступил Казбеков.
Возникает вопрос. В каких случаях и по чему по
-
разному оформлены
документы, оформляемые переводчикам?!
Во
-
первых,
первые два типа документов относятся к официальным случаям,
когда переводчик действует в рамках должностных обязанностей и оформляет
переводы документов, поступивших в канцелярию от местного населения. В этих
случаях в оформлении присутствует стандартное обозначение «Перевод»,
размещённое в правом верхнем углу страницы или в конце текста, что
свидетельствует о процессуальной формализации перевода и включении
документа в официальное делопроизводство.
Во
-
вторых,
документы данного рода, как правило, имеют статус внутренних
документов ведомств и используются в делопроизводстве для регулирования
взаимоотношений между сторонами. Их содержание и форма подчинены
установленным административным требованиям, а подпись переводчика
подтверждает его участие в официальной переписке.
Что касается третьего типа документов, не содержащих пометки о переводе,
но составленных на русском языке и подписанных переводчиком, можно
утверждать, что они, как правило, носят частный характер. Это –
жалобы,
прошения или обращения, инициированные местным населением и адресованные
административным или судебным органам. Такие документы не оформляются по
ведомственным стандартам: роль переводчика сводится к письменной передаче
содержания на русском языке со слов заявителя. При этом переводчик, не
принимая на себя ответственности за содержание, ограничивается заверением
текста своей подписью, следующей за подписью заявителя, выполненной на
понятной для него письменности (например, арабским письмом).
Подтверждением того, что лица, занимавшие должность переводчиков,
также оказывали населению услуги частного характера, служит
обнаруженное в
фондах Центрального государственного архива Узбекистана досье, фиксирующее
подобные случаи.
Из материалов досье следует, что в докладной записке зафиксирован факт
обнаружения документа в доме женщины, в котором производился обыск.
При осмотре данного документа следствием был сделан вывод, что он был
подготовлен совместно с переводчиком Шамсуддиновым и подозреваемой в
совершении преступления женщиной, от имени которой составлялось прошение.
Жамият
ва
инновациялар
–
Общество
и
инновации
–
Society and innovations
Issue
–
6
№
3 (2025) / ISSN 2181-1415
350
При этом в материалах не содержится никаких сведений, указывающих на
нарушение законодательства со стороны переводчика либо на его причастность к
инкриминируемому преступлению. Следователь ограничился лишь констатацией
факта соучастия Шамсуддинова в составлении указанного документа, без
дополнительных юридических или уголовно
-
правовых оценок его действий.
Действия
переводчиков
в
действительности
не
противоречили
действующему на тот момент законодательству, т.к. согласно статьи 425 главы 5
Учреждения Судебных установлений от 1883 года, с изменениями до 1892
года,
«О присяжных переводчиках», «…присяжные переводчики изготавливают и
проверяют, как по просьбам частных лиц так и по требованиям судебных и
правительственных установлений, переводы представляемых означенные
установления актов документов и других бумаг тех или на тех из иностранных
языков в которых они по испытании их в указанном министерством юстиции
порядке признаны будут имеющими подлежащие познания и изготавливают и
проверяют по таким же просьбам или требованиям копии писаных на тех языках
актов документов и бумаг».
Согласно статьи 426, того же Учр.Суд Уст., вознаграждение за изготовление и
поверку переводов и копий по требованиям судебных и правительственных
установлений, присяжные переводчики получают, но на основании таксы
установленной министерством юстиции по соглашению с министром финансов.
За работы производимые по просьбам частных лиц, назначается вознаграждение,
по всем тем же таксам или по добровольному с просителями соглашению, на
основании особых правил и издаваемых по соглашению упомянутых министров.
Таким образом, статья 426 наделяла переводчиков правом заниматься
переводческой деятельностью в частном порядке и даже брать плату за свои
услуги. Из материалов архива, усматривается, что сами переводчики, были как бы
невидимыми, потому что
в документах, таких как Решения казийских судов,
Прошения и т.д., их участие не отражено. Только конец документа подписывали
словами: «Перевел» и подпись. Из подписей примерно можно углядеть Казбеков,
Исмаилов, Ирзабеков, Шамсутдинов и т.д., потому что стоит лишь подпись без
фамилии.
Таким образом участие переводчика в том или ином процессе, официально
ни где не отражено, в супротив того, как это делается в современном мире.
В диссертации Ильи Аминова упоминается об адвокатах Туркестанского
края, так называемых. Потому что, он говорит о недобросовестности тогдашних
писцов
и
переводчиков,
злоупотребляющих
своим
положением лиц,
приближенных к руководителям и судам.
В своей диссертации он пишет о том, что недобросовестные переводчики,
пользовались не знанием русского языка туземного населения и наживались,
участвуя посредниками между ними и судами или руководителями
областей/уездов, ходатайствуя от их имени за определенный гонорар. Он так же
говорит, что среди населения их называли «закОнчи».
В заключениях И.
Аминова есть доля истины, т.к. в ЦГАУ найдены
циркуляры, в которых идет речь о том, что порой от имени граждан пишутся
обращения кляузного характера, и те лица, которые их сочиняют, пользуясь не
знанием заявителя русского языка, искажают смысл его обращения.
Жамият
ва
инновациялар
–
Общество
и
инновации
–
Society and innovations
Issue
–
6
№
3 (2025) / ISSN 2181-1415
351
Так же в архиве найдено досье переводчика Ирзабекова в котором, факты в
ссылка на имперское законодательство производится в связи с тем, что с момента
присоединения территорий Средней Азии к Российской империи управление
осуществлялось на основании и в соответствие с законодательством Российской
империи существующей на тот момент.
Материалах, говорят о том, что он был отстранен от должности переводчика
уездного начальника, так как был уличен в злоупотреблении соей должностью и
написал записку Казию, с просьбой поддержать одного из пятидесятников аула.
Согласно Положению о Туркестанском крае, туземцы, не согласные с
решениями народных судей (казиев и биев), имели право направлять прошения
уездному начальнику, который был уполномочен на созыв съезда судей и
организацию соответствующего заседания. В этом контексте вполне
обоснованным представляется предположение о том, что переводчики уездных
канцелярий находились в непосредственном взаимодействии с казиями.
Высказывание И.
Аминова о деятельности переводчиков, представленное
в негативном ключе, в лучшем случае отражает лишь часть истины. Это
подтверждается иными архивными материалами, обнаруженными в Центральном
государственном архиве Узбекистана. Так, досье от 1882 года, сформированное на
основе жалобы Атабая Арбаева, содержит сведения о вмешательстве переводчика
уездного управления Чанышева в рассмотрение дела о наследстве.
Из материалов досье следует, что по результатам служебного расследования
было установлено: Чанышев лишь зачитывал вслух решение суда для всех
участников процесса. Однако одна из сторон ошибочно решила, что именно
переводчик вынес судебное решение. Это недоразумение послужило поводом для
обвинений, не подтверждённых юридически.
Таким образом, утверждение о
том, что переводчики, действовавшие в
Туркестанском крае, выступали как недобросовестные адвокаты, является, по
меньшей мере, поспешным. На основе анализа архивных источников можно
сделать обоснованный вывод о том, что переводчики фактически выполняли
функции защитников в судебно
-
правовой системе края.
В контексте ранее упомянутого приказа, разрешающего туземцам
участвовать в судебных заседаниях с личными переводчиками, и многочисленных
прошений прокурору или уездному начальнику о пересмотре решений народных
судов, становится очевидным, что переводчики не только исполняли должностные
обязанности, но и активно вовлекались в юридическую практику. Их регулярное
присутствие на судебных заседаниях, опыт перевода официальных документов и
знание формальных требований к их оформлению делали их востребованными
среди местного населения.
Следовательно, переводчики Туркестанского края, наряду с выполнением
своих непосредственных обязанностей, фактически выступали в роли
посредников между населением и административно
-
судебной системой. Их
деятельность, включая составление жалоб, прошений и участие в судебных
разбирательствах, по существу, носила характер правозащитной. Это позволяет
обоснованно утверждать, что они, пусть и косвенно, исполняли функции
защитников в судебно
-
правовой системе Туркестанского края.
Жамият
ва
инновациялар
–
Общество
и
инновации
–
Society and innovations
Issue
–
6
№
3 (2025) / ISSN 2181-1415
352
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ:
1.
Учреждения Судебных Установлений от 20 ноября 1864 г. изд.
2.
Судебные Уставы Императора Александра
II
. Учреждения Судебных
Уставов издание 1883 года
согласованное со всеми продолжениями и собраний
узаконений…до 1889 года. Д. Чичинадзе.
3.
Сведения из Центрального государственного Архива Республики
Узбекистан.
4.
Положение об управление Туркестанского края от 1886 года.
5.
И. И. Зарубин «Список народностей Туркестанского края»
6.
А.П. Федченко «Путешествие в Туркестан»
7.
Диссертация И. Аминова «Правовая система Туркмении. Генезис и
Эволюция»
.
