478
Цифровые технологии в системе частноправовых (цивилистических) отношений
Т. А. Савельева,
кандидат юридических наук, доцент,
Новосибирский юридический институт (филиал)
Томского государственного университета
ЦИФРОВИЗАЦИЯ: ЗАЩИТА СЛАБОЙ СТОРОНЫ ДОГОВОРА
Аннотация.
Автор рассматривает процесс цифровизации как преобразова-
ние социально-экономических систем. Анализирует правовые аспекты и пробле-
мы, возникающие в правоприменительной практике при заключении договоров
в электронной форме. Электронный документооборот между участниками рынка
опосредует имущественные отношения. При использовании электронных средств
характер и содержание самого гражданского правоотношения между сторонами
не меняется, не возникает при этом и новой формы сделки.
Ключевые слова
: электронный документ, электронная подпись, договор,
сделка, гражданское право, юридически значимые действия, защита интересов
слабой стороны договора, информационная асимметрия
DIGITALIZATION: PROTECTION OF THE WEAK
SIDE OF THE CONTRAСT
Abstract.
The author considers the digitalization process as a transformation
of socio-economic systems. Analyzes the legal aspects and the problems that arise in law
enforcement practice when concluding contracts in electronic form. Electronic document
flow between market participants mediates property relations based on equality. When
using electronic means, the nature and content of the civil legal relationship between the
parties does not change, nor does a new form of transaction arise.
Keywords
: Electronic document, Electronic signature, Contract, Transaction, civil
law, Legally significant actions, Protecting the interests of the weak party of contracts,
Information asymmetry
Введение.
Вопросы защиты интересов слабой стороны договора не теряют
своей актуальности на протяжении всего существования правовой регламентации
договорных отношений. Особую значимость они приобретают в эпоху цифровиза-
ции, которая меняет многие традиционные подходы гражданского права, включая
представления о договоре, правоотношении, обязательстве. Очевидно, что оценка
эффективности процесса цифровизации различных сфер жизни должна осущест-
вляться через призму соблюдения интересов слабой стороны договора. В против-
ном случае не будут достигнуты цели цифровизации, одной из которых является
совершенствование социальной сферы жизни общества.
При заключении и исполнении договора с использованием цифровых тех-
нологий под слабой стороной необходимо понимать всякого пользователя инфор-
мационного ресурса в силу информационной асимметрии между пользователем
и обладателем информационного ресурса.
За рамки настоящей работы выходит анализ смарт-контрактов, заключаемых
и исполняемых зачастую без участия человека. По поводу их правовой природы,
479
Цифровые технологии в системе частноправовых (цивилистических) отношений
возможности применения к ним традиционных конструкций договорного и обя-
зательственного права высказаны разные точки зрения, что свидетельствует об
активном поиске юридическим сообществом ответов на многие животрепещущие
вопросы [1. С. 35–41; 15. С. 32–60]. Представляется, что одним из таких вопросов,
который потребует взвешенного ответа, является вопрос о статусе субъектов воз-
никающего правоотношения, распределения рисков между ними. В настоящей же
статье автор сосредоточился, возможно, на более приземленных, но не менее акту-
альных вопросах защиты интересов слабой стороны в более простых договорных
конструкциях, по сравнению со смарт-контрактом.
Основная часть.
Говоря о процессе цифровизации, следует исходить из того,
что он носит глобальный характер, затрагивает все сферы деятельности человека.
В литературе справедливо отмечено, что цифровизация является коренным пре-
образованием функционирования социально-экономических систем всех уровней
[3. С. 6].
Правовая сфера не является исключением. Напротив, процесс цифровизации
немыслим вне права, поскольку нуждается в правовой регламентации. При этом
само право, являясь одной из социальных систем, испытывает на себе влияние
процесса цифровизации.
В качестве примера можно привести положения Концепции развития тех-
нологий машиночитаемого права, утвержденной в 2021 г. Правительственной ко-
миссией по цифровому развитию, использованию информационных технологий
для улучшения качества жизни и условий ведения предпринимательской деятель-
ности [6].
Под машиночитаемым правом понимается «основанное на онтологии пра-
ва изложение определенного набора правовых норм на формальном языке (в том
числе языке программирования, языке разметки), а также технологии машиночи-
таемого права (инструменты применения таких норм в виде необходимых инфор-
мационных систем и программного обеспечения)». Авторы концепции отмечают,
что на текущем уровне развития технологий машиночитаемого права машиночи-
таемые нормы дополняют, а не заменяют собой нормы, написанные на естествен-
ном языке. В дальнейшем предполагается, что «развитие машиночитаемого права,
возможно, приведет к его преобладанию в законодательном массиве над норма-
ми, изложенными на естественном языке. В свою очередь нормы на естественном
языке будут представлять собой производное изложение норм формального языка
на естественном языке» [6. С. 2–4].
В практической плоскости цифровые технологии уже сегодня облегчают
обмен информацией, совершение сделок и их исполнение. Все это делает нашу
жизнь более удобной и комфортной, оформление документов оперативным, полу-
чение услуг более доступным.
Говоря о гражданско-правовой сфере, следует отметить достаточно широ-
кое распространение заключения соглашений через интернет-сайты, посредством
электронного документооборота, развитие системы смарт-контрактов и т. п.
Развитие цифровых технологий, безусловно, влечет трансформацию порядка
заключения договоров, их исполнения. Однако при такой трансформации возни-
480
Цифровые технологии в системе частноправовых (цивилистических) отношений
кают риски как для участников гражданского оборота, так и правопорядка в це-
лом. Эти риски нуждаются в осмыслении и выработке мер по их минимизации.
Представляется, что во главе угла должен стоять вопрос защиты интересов слабой
стороны.
Через призму соблюдения баланса интересов сторон рассмотрим вопросы
заключения договоров в электронной форме.
В силу п. 1 ст. 160 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее –
ГК РФ, Кодекс) [2] сделка в письменной форме должна быть совершена путем
составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или
лицами, совершающими сделку, либо должным образом уполномоченными ими
лицами. Письменная форма сделки считается соблюденной также в случае совер-
шения лицом сделки с помощью электронных либо иных технических средств,
позволяющих воспроизвести на материальном носителе в неизменном виде со-
держание сделки, при этом требование о наличии подписи считается выполнен-
ным, если использован любой способ, позволяющий достоверно определить лицо,
выразившее волю. Законом, иными правовыми актами и соглашением сторон мо-
жет быть предусмотрен специальный способ достоверного определения лица, вы-
разившего волю.
С 01.10.2019 законом предусмотрена возможность заключить в электронном
виде договор, к которому предъявляется требование его заключения путем состав-
ления одного документа [7].
Напомним, что требование о заключении договора путем подписания одного
документа распространяется на большинство сделок с недвижимым имуществом
(ст. 550, 560, 651, 658 ГК РФ). Путем подписания одного документа подлежит
заключению также корпоративный договор (ст. 67.2 ГК РФ), договор о создании
акционерного общества (ст. 98 ГК РФ) и др.
В п. 2 ст. 434 ГК РФ в новой редакции закреплено, что договор в письменной
форме может быть заключен путем составления одного документа (в том числе
электронного), подписанного сторонами, или обмена письмами, телеграммами,
электронными документами либо иными данными в соответствии с правилами
абзаца 2 п. 1 ст. 160 Кодекса.
Рассмотрим в рамках рассматриваемой проблематики защиты интересов сла-
бой стороны порядок заключение договора через интернет-сайты.
Общее правило состоит в том, что договор заключается путем согласия поль-
зователя с размещенной на сайте офертой, содержащей условия договора (со-
глашения). Предполагается, что до выражения согласия пользователь предвари-
тельно ознакомился с условиями договора. Ознакомление с условиями договора
(офертой, размещенной на сайте) и выражение воли заключить договор (акцент)
возможны в нескольких вариациях.
Оферта (под названием «договор», «соглашение», «условия» и т. п.) может
быть размещена непосредственно на сайте. Пользователь, нажимая кнопку, под-
тверждает свое согласие с офертой, всеми ее условиями. В данном случае тот факт,
что пользователь, нажимая кнопку, не ознакомился с условиями будущего договора,
мало чем отличается от последствий подписания договора в бумажном виде, усло-
481
Цифровые технологии в системе частноправовых (цивилистических) отношений
вия которого не были прочитаны стороной. Говорить здесь о нарушении интересов
слабой стороны, которая не прочитала условия договора, является излишним.
Другим вариантом, который используется на практике, является предостав-
ление пользователю возможности ознакомиться с условиями договора путем
перехода по гиперссылке. При этом информационная система позволяет нажать
кнопку о согласии с условиями договора в случае, если пользователь не перешел
по гиперссылке и не ознакомился с условиями договора. В этом случае правовые
последствия наступают такие же, как если бы он ознакомился с условиями дого-
вора. Договор считается заключенным.
Проводя параллель с заключением договора в традиционной письменной
форме можно в качестве аналога привести подписание сторонами договора, со-
держащего ссылку на некий иной документ. Примером может служить заключе-
ние договора потребительского кредита (займа). В силу статьи 5 Закона «О потре-
бительском кредите (займе)» договор потребительского кредита (займа) состоит
из общих условий и индивидуальных условий [9]. Если заемщик подписал ин-
дивидуальные условия, не изучив общие условия, то договор потребительского
кредита (займа) считается заключенным. Аналогичная ситуация возникает при
заключении договора банковского счета, содержащего ссылки на тарифы и т. д.
Представляется, что интересы пользователя могут быть нарушены, но не
в силу специфики электронной формы договора, а в силу неравенства перего-
ворных возможностей, характерных и для заключения договора в традиционной
письменной форме. Об этом будет сказано далее.
Еще одним распространенным вариантом выражения пользователем своего
согласия на заключение договора является, по сути, бездействие пользователя в си-
туации, когда на сайте высвечивается надпись о том, что, продолжая пользоваться
сайтом, пользователь выражает согласие с условиями соглашения. Особенность
в данном случае состоит в том, что пользователь не выражает явно своей воли,
своего согласия с условиями.
В данном случае требует осмысления вопрос о том, следует ли признавать
договор заключенным. Возможные аргументы о том, что пользователя можно счи-
тать выразившим волю на заключение договора в силу п. 3 ст. 438 ГК РФ являют-
ся сомнительными, поскольку указанная норма рассматривает в качестве акцепта
действия по выполнению указанных в оферте условий договора. В рассматрива-
емой нами ситуации речь идет не о совершении действий, а о бездействии со
стороны пользователя. Расширительное толкование нормы, предусмотренной п. 3
ст. 438 ГК РФ, может служить почвой для нарушения интересов слабой стороны.
Очевидно, что универсальный ответ дать невозможно, поскольку конкрет-
ные обстоятельства относительно способа визуализации условий договора на сай-
те могут существенным образом различаться [4. C. 49–57].
Представляется, что возложение на пользователя каких-либо обязанностей,
вытекающих из условий соглашения, прямого согласия с которыми он явно не вы-
ражал, нарушает баланс интересов сторон.
Даже в случае, если мы признаем соглашение заключенным, требования
к пользователю, основанные на условиях соглашения, необходимо оценивать ис-
482
Цифровые технологии в системе частноправовых (цивилистических) отношений
ходя из того, что пользователь должен признаваться слабой стороной в силу ин-
формационной асимметрии. Поведение владельца сайта должно оцениваться че-
рез призму соблюдения им принципа добросовестности (ст. 1, 10 ГК РФ).
В целях правовой определенности целесообразно на законодательном уров-
не ввести ограничения на использование указанного способа заключения догово-
ра и предусмотреть способы защиты слабой стороны.
В целом говоря о заключении договора посредством интернет-сайтов, не-
обходимо исходить из того, что пользователь во всех случаях должен призна-
ваться слабой стороной, исходя из неравенства переговорных возможностей.
Представляется, что все соглашения, заключенные посредством интернет-сайтов,
относятся к договорам присоединения (ст. 428 ГК РФ).
В соответствии с п. 1 ст. 428 ГК договором присоединения признается дого-
вор, условия которого определены одной из сторон в формулярах или иных стан-
дартных формах и могли быть приняты другой стороной не иначе как путем при-
соединения к предложенному договору в целом.
Присоединившаяся сторона является слабой в силу неравенства переговор-
ных возможностей и имеет, как известно, гарантии, в случае если договор содер-
жит обременительные условия. Присоединившаяся сторона наделяется правом
требовать изменения или расторжения договора с ретроспективным эффектом
(п. 2 ст. 428 ГК РФ).
Заслуживает безусловной поддержки введение в ходе реформы гражданско-
го права нормы, указанной в п. 3 ст. 428 ГК РФ. С этого момента гарантии в виде
расторжения или изменения договора распространяются на случаи, если при за-
ключении договора, не являющегося договором присоединения, условия договора
определены одной из сторон, а другая сторона в силу явного неравенства перего-
ворных возможностей поставлена в положение, существенно затрудняющее со-
гласование иного содержания отдельных условий договора.
Представляется, что во всех договорах, заключаемых через интернет-сайты,
соответствуют критериям, предусмотренным ст. 428 ГК РФ, а именно:
1) определение условий соглашения только одной из сторон;
2) неравенство переговорных возможностей.
Неравенство переговорных возможностей обусловлено тем, что владелец
сайта профессионально владеет информацией. Что касается второго критерия,
то он также имеется, так как условия договора определяются только одной сто-
роной, а другая сторона только принимает эти условия и не может влиять на их
содержание.
В литературе применительно к договорам страховых услуг, заключаемых
в электронной форме, высказано мнение о том, что «механизмы защиты, которые
заложены в п. 3 ст. 428 ГК РФ, не могут быть реализованы в полной мере. Речь
идет об отсутствии в законодательстве определенных критериев, позволяющих на
практике «расшифровать» (или конкретизировать), имеются ли в правоотноше-
ниях неравенство переговорных возможностей и определение условий договора
только одной из сторон, которые дают слабой стороне названные правовые гаран-
тии» [12. C. 73–81].
483
Цифровые технологии в системе частноправовых (цивилистических) отношений
Обозначенная проблематика действительно имеется. Однако применительно
к договорам, заключаемым посредством интернет-сайтов, закрепление законода-
тельных критериев является излишним. Толкование ст. 428 ГК позволяет сделать
вывод, что все соглашения, заключаемые посредством интернет-сайтов, должны
подпадать под сферу регулирования ст. 428 ГК РФ. Соответственно, слабая сторо-
на наделяется гарантиями в виде возможности расторжения или изменения дого-
вора при наличии обременительных условий с ретроспективным эффектом. В це-
лях единообразия судебной практики было бы целесообразным, чтобы Верховный
суд РФ закрепил подобное толкование статьи 428 ГК РФ применительно к сдел-
кам, заключаемым через интернет-сайты, в виде соответствующего разъяснения.
Такой подход для продавцов или исполнителей, реализующих свои товары,
услуги через интернет-сайты, является достаточно строгим, поскольку ограничи-
вает их возможности по включению в текст оферты, размещаемой на сайте, ряда
выгодных условий в силу риска их оспаривания в рамках статьи 428 ГК РФ. В дан-
ном случае действует правило о том, что чем жестче в свою пользу контрагент
формулирует условия договора, тем менее устойчивыми они являются.
В будущем для снятия данных рисков следует ожидать, что на сайтах поя-
вятся опции, предоставляющие пользователю возможность предлагать альтерна-
тивные условия соглашения, с тем чтобы вывести данные соглашения из сферы
действия ст. 428 ГК РФ.
Таким образом, изложенное позволяет прийти к выводу, что при заключении
договоров через интернет-сайты пользователь является слабой стороной в силу
информационной асимметрии, неравенства переговорных возможностей. К отно-
шениям сторон должны применяться правила ст. 428 ГК РФ, наделяющие слабую
сторону правом изменения или расторжения договора, содержащего обремени-
тельные условия, с ретроспективным эффектом.
Далее рассмотрим некоторые аспекты заключения договора в электронной
форме путем подписания одного документа. В этом случае обе стороны подписы-
вают документ своими электронными подписями.
Как известно, отношения в области использования электронных подписей
при совершении гражданско-правовых сделок регулируются специальным зако-
ном «Об электронной подписи» [11].
Электронная подпись – информация в электронной форме, которая присо-
единена к другой информации в электронной форме (подписываемой информа-
ции) или иным образом связана с такой информацией и которая используется для
определения лица, подписывающего информацию (ст. 2 Закона об электронной
подписи).
Закон об электронной подписи выделяет простую и усиленную электронную
подпись, последняя делится на квалифицированную и неквалифицированную
электронную подпись (ст. 5 Закона).
Наибольшей юридической силой обладает квалифицированная подпись
в силу того, что информация в электронной форме, подписанная квалифицирован-
ной электронной подписью, признается электронным документом, равнозначным
документу на бумажном носителе, подписанному собственноручной подписью,
484
Цифровые технологии в системе частноправовых (цивилистических) отношений
и может применяться в любых правоотношениях в соответствии с законодатель-
ством Российской Федерации (п. 1 ст. 6 Закона об электронной подписи).
Здесь хотелось бы обратить внимание, что применительно к недвижимости
допускается не только заключение договора, но и подписание документа о переда-
че недвижимости в электронной форме.
Представляется, что оформление приема-передачи имущества в электронной
форме, столь удобное и используемое на практике, таит в себе риски, непредска-
зуемые для сторон.
Отметим, что законодателем в сфере отношений по купле-продаже установ-
лен механизм, обеспечивающий баланс интересов сторон при обнаружении недо-
статков в проданном товаре. По договору продажи недвижимости законодателем
установлен специальный порядок передачи предмета купли-продажи продавцом
покупателю. В силу ст. 556 ГК РФ передача недвижимости продавцом и принятие
ее покупателем осуществляются по подписываемому сторонами передаточному
акту или иному документу о передаче. Если иное не предусмотрено законом или
договором, обязательство продавца передать недвижимость покупателю считает-
ся исполненным после вручения этого имущества покупателю и подписания сто-
ронами соответствующего документа о передаче.
Установленный законодателем специальный порядок исполнения продавцом
обязанности по передаче имущества обусловлен рядом причин. Акт приема-пе-
редачи, подписанный сторонами, является доказательством передачи недвижи-
мости по договору купли-продажи. Подписание акта влечет переход владения на
недвижимую вещь от продавца к покупателю. Покупатель становится законным
владельцем объекта недвижимости и имеет право на защиту своего владения на
основании ст. 305 ГК РФ (см. п. 60 Постановления Пленума Верховного Суда
Российской Федерации № 10, Постановления Пленума Высшего Арбитражного
Суда Российской Федерации № 22 от 29.04.2010) [8].
Кроме того, акт приема-передачи, как правило, содержит описание состо-
яния недвижимости и может служить доказательством относительно качества
передаваемого объекта недвижимости, его соответствия условиям договора
купли-продажи.
На практике встречаются случаи, когда стороны используют электронную
форму подписания не только договора купли-продажи, но и в электронной форме
фиксируют факт приема-передачи имущества. Такая потребность зачастую возни-
кает в ситуации, когда покупатель заинтересован в приобретении недвижимости
вне места своего проживания или нахождения.
Представляется, что уровень рисков для участников сделки является незначи-
тельным, если взаимоотношения сторон построены таким образом, что покупатель
заранее знакомится с объектом недвижимости лично или через представителя, а про-
цесс достижения консенсуса с продавцом осуществляется дистанционно с оформ-
лением самой сделки и акта приема-передачи в электронной форме в относительно
короткий период времени с момента личного ознакомления покупателя с объектом
недвижимости. В этом случае возникает единственный вопрос – о процедуре переда-
чи ключей продавцом покупателю, которые находятся в разных населенных пунктах.
485
Цифровые технологии в системе частноправовых (цивилистических) отношений
Если же процесс согласования условий затягивается во времени, а последу-
ющее подписание покупателем договора продажи недвижимости, и особенно акта
приема-передачи недвижимости осуществляется дистанционно в электронной
форме, без дополнительного ознакомления покупателем с состоянием объекта не-
движимости, то следует констатировать возникновение рисков у покупателя. Ведь
он подписывает акт приема-передачи без ознакомления с текущим состоя нием
объекта недвижимости, что может создать в будущем значительные трудности
в процессе доказывания недостатков переданного объекта недвижимости.
Уровень рисков еще более возрастает в ситуации, когда покупатель без пред-
варительного личного ознакомления с состоянием объекта дистанционно совер-
шает сделку с одновременным оформлением приема-передачи имущества. В та-
ких случаях покупатель дистанционно общается с продавцом, а относительно
состояния недвижимости полагается на представленную продавцом информацию,
включая показ недвижимости по видео и т. п.
Следует отметить, что риски возникают у обеих сторон. Покупатель может
столкнуться с тем, что состояние недвижимости не соответствует тому, как оно
было показано продавцом дистанционно путем видеосвязи. Процесс доказывания
для покупателя будет осложнен, поскольку результаты показа не зафиксированы.
Кроме того, покупатель в данном случае, подписав акт приема-передачи, фактиче-
ски не получает владение недвижимостью.
Для продавца такое оформление сделки и акта приема-передачи также
может создать проблемы. Так, недобросовестный покупатель получает воз-
можность ставить вопрос о том, что он заключил сделку под влиянием обмана
или заблуждения, поскольку не осматривал объект недвижимости. Кроме того,
покупатель может также ставить вопрос о том, что фактической передачи не-
движимости не было, подписание акта носило фиктивный характер. Ссылаясь
на указанные обстоятельства, покупатель может ставить вопрос о признании
факта приема-передачи недвижимости несостоявшимся, а самого акта мнимым
(по аналогии п. 1 ст. 170 ГК РФ). Не смотря на подписание акта, покупатель мо-
жет ставить вопрос об ответственности продавца за нарушение обязанности по
передаче имущества.
Таким образом, приведенные примеры наглядно иллюстрируют, что исполь-
зование электронной формы для фиксации передачи объекта недвижимости по
договору продажи в сочетании с подписанием договора в электронной форме вле-
чет риски для участников гражданского оборота, что требует регламентации ряда
важных вопросов, направленных на защиту интересов сторон договора продажи
недвижимости.
В частности, актуальным является вопрос о том, когда считается переданным
недвижимое имущество при подписании акта приема-передачи в электронной
форме. Кто несет риски случайной гибели и повреждения объекта недвижимости
при наличии подписанного акта приема-передачи в электронной форме в ситу-
ации, когда материалами дела подтверждено отсутствие фактической передачи
владения покупателю? Возможно ли привлечение к ответственности продавца за
просрочку передачи имущества при наличии подписанного акта?
486
Цифровые технологии в системе частноправовых (цивилистических) отношений
Далее, при анализе процесса заключения договора и динамики договорного
обязательства с использованием информационных технологий нельзя обойти сто-
роной вопросы обмена электронными сообщениями.
Если обмен электронными сообщениями осуществляется участниками граж-
данского оборота в рамках ранее заключенного между ними соглашения об осу-
ществлении электронного документооборота, то правовые последствия определя-
ются условиями данного соглашения.
Заключение
подобных соглашений является
распространенной практикой, в частности, в сфере банковского обслуживания.
Однако на практике, к сожалению, наиболее распространены случаи веде-
ния переписки по электронной почте в договорной сфере без заключения специ-
альных соглашений по этому поводу, обмен по электронной почте скан-копиями
документов и т. п. Это является почвой для споров между участниками граждан-
ского оборота. Следует признать, что судебной практикой не выработано едино-
образного подхода относительно оценки правовых последствий направления по
электронной почте документов, не подписанных электронной подписью.
Здесь, видимо, необходимо разграничить стадии заключения договора и по-
следующего взаимодействия сторон (изменение условий договора, исполнение
обязательств).
Что касается стадии заключения договора, то сообщения, направленные по
электронной почте и не подписанные электронной подписью, не должны рассма-
триваться в качестве оферты или акцепта, если сторонами предварительно не было
заключено соглашение об электронном документообороте с указанием конкрет-
ных электронных адресов, сообщения с которых стороны признают легитимными
и подтверждающими выражение воли стороны по сделке.
В соответствии с п. 2 ст. 434, абз. 2 п. 1 ст. 160 ГК РФ договор может быть
заключен путем обмена письмами, электронными документами либо иными дан-
ными, передаваемыми с помощью электронных либо иных технических средств,
позволяющих воспроизвести на материальном носителе в неизменном виде со-
держание сделки, при этом требование о наличии подписи считается выполнен-
ным, если использован любой способ, позволяющий достоверно определить лицо,
выразившее волю.
Сравнивая заключение договора в традиционной письменной форме и за-
ключение договора в электронной форме, Л. Г. Ефимова указывает, что «отсут-
ствие требования об обязательном применении подписи при заключении сделок
в электронной форме является наиболее серьезным отличием традиционной пись-
менной формы сделки от сделки, заключенной с использованием с помощью элек-
тронных либо иных технических средств» [5. C. 129–137].
Предложение о заключении договора (оферта) и ответ на него (полный и без-
оговорочный акцепт или протокол разногласий) не должны считаться подписан-
ными, если использован способ, не позволяющий определить выразившее волю
лицо. Отправление сообщения с адреса электронной почты само по себе (при
отсутствии иных подтверждающих обстоятельств) не является способом, позво-
ляющим определить лицо, выявившее свою волю на вступление в договорные
отношения.
487
Цифровые технологии в системе частноправовых (цивилистических) отношений
Иной подход нарушает разумный баланс интересов сторон. Ведь было бы
чрезмерным возлагать на лицо, которое всего лишь ведет переписку по электрон-
ной почте на преддоговорной стадии, риски того, что с его адреса будет отправле-
но, возможно по случайности, не санкционированное им сообщение. Отправитель
не подтверждал свою идентификацию данным адресом электронной почты.
Иначе должны оцениваться ситуации по взаимодействию сторон в рамках уже за-
ключенного договора, в котором стороны указали свои электронные адреса. Указание
адресов в договоре должно расцениваться как подтверждение того, что сообщения,
отправляемые с этого адреса, являются выражением воли стороны договора.
Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума № 25 от 23.06.2015 дал следу-
ющее разъяснение: «Если иное не установлено законом или договором и не сле-
дует из обычая либо практики взаимоотношения сторон, юридически значимое
сообщение может быть направлено в том числе с помощью электронной почты,
факсимильной и другой связи, осуществлено в иной форме, соответствующей ха-
рактеру сообщения и отношений, информация о которых содержится в нем, и по-
зволяющей достоверно установить, от кого исходило сообщение и кому оно адре-
совано» (п. 65 Постановления) [10].
Как указал Верховный Суд РФ в п. 66 Постановления, «в юридически значи-
мом сообщении может содержаться информация о сделке (например, односторон-
ний отказ от исполнения обязательства) и иная информация, имеющая правовое
значение (например, уведомление должника о переходе права (ст. 385 ГК РФ) [10].
Анализ судебной практики показывает, что суды, применяя нормы права, ка-
сающиеся использования электронной формы сделок, не всегда должным образом
обосновывают свои выводы при разрешении споров.
В качестве примера можно привести одно из арбитражных дел, в рамках
которого рассматривался спор о том, можно ли признать договор заключенным
в ситуации, когда одна из сторон ссылалась на то, что при заключении договора
возникли разногласия и протокол разногласий не был подписан.
По данному делу суд пришел к выводу о том, что договор заключен. В каче-
стве обоснования суд указал, что в материалы дела представлена копия протокола
разногласий, подписанного уполномоченным лицом и направленного другой сто-
роне посредством электронной почты.
Суд сослался на положения п. 19.3 договора, согласно которому все изме-
нения и дополнения к договору могут быть заключены сторонами путем обмена
скан-копиями документов, подписанных уполномоченными лицами, с помощью
электронной почты, а также на положения п. 2 ст. 434 ГК РФ, в силу которого
договор в письменной форме может быть заключен путем составления одного до-
кумента (в том числе электронного), подписанного сторонами, или обмена пись-
мами, телеграммами, электронными документами либо иными данными в соот-
ветствии с правилами абзаца 2 п. 1 ст. 160 настоящего Кодекса [14].
Вряд ли можно признать аргументацию, приведенную судом, убедительной.
Странной выглядит ссылка суда на условия договора в принципе, ведь сам факт
заключения договора оспаривается в суде. Кроме того, п. 19.3 договора относил-
ся к обмену информацией по вопросам, касающимся дополнения или изменения
488
Цифровые технологии в системе частноправовых (цивилистических) отношений
договора, и вступил бы в силу только в случае, если бы договор был заключен.
Другое дело, что из обстоятельств следует (насколько можно судить из содер-
жания судебного акта), что оплата по договору была произведена. Факт оплаты
в совокупности с тем, что наличие проекта договора не оспаривалось стороной,
которая его подписала, с протоколом разногласий, позволял квалифицировать дей-
ствия оспаривающей стороны в качестве акцепта по правилам п. 3 ст. 438 ГК РФ.
Что касается юридически значимых сообщений, направляемых по элек-
тронной почте, то интерес представляет подход суда по оценке переписки сторон
в электронной форме по одному из дел. Суд не стал оценивать электронную пе-
реписку, рассматривать ее как доказательство волеизъявления одной из сторон,
мотивируя фактом отсутствия в договоре сторон соглашения о допустимости пе-
реписки между сторонами в электронной форме [13].
Представляется, что такой подход суда к переписке сторон является излишне
жестким. Если речь идет не о стадии заключения договора, а о направлении юри-
дически значимых сообщений в рамках заключенного договора, то отправка по
адресу электронной почты, указанной даже в реквизитах сторон, должна призна-
ваться исходящей от стороны по договору.
Таким образом, изложенное выше позволяет сделать вывод, что использо-
вание электронных ресурсов при заключении договора, при его исполнении не
меняет существа договора и возникающего на его основе обязательства, которые
должны рассматриваться через призму традиционных понятий гражданского пра-
ва. Следует согласиться с высказанным в литературе мнением о том, что характер
и содержание гражданского правоотношения не меняется [16. C. 26–35]. Защита
интересов слабой стороны договора требует особого внимания с учетом специ-
фики построения договорных отношений с использованием информационных
технологий.
Заключение.
1. Вопросы защиты интересов слабой стороны договора приобретают осо-
бую значимость в эпоху цифровизации, которая меняет многие традиционные
подходы гражданского права, включая представления о договоре, правоотноше-
нии, обязательстве.
2. Оценка эффективности процесса цифровизации различных сфер жизни
должна осуществляться через призму соблюдения интересов слабой стороны до-
говора. В противном случае не будут достигнуты цели цифровизации, одной из
которых является совершенствование социальной сферы жизни общества.
3. При заключении договоров через интернет-сайты пользователь является
слабой стороной в силу информационной асимметрии, неравенства переговорных
возможностей. К отношениям сторон должны применяться правила ст. 428 ГК РФ,
наделяющие слабую сторону правом изменения или расторжения договора, содер-
жащего обременительные условия, с ретроспективным эффектом.
В будущем следует ожидать, что на сайтах появятся опции, предоставляю-
щие пользователю предлагать альтернативные условия соглашения, с тем чтобы
вывести данные соглашения из сферы действия ст. 428 ГК РФ.
489
Цифровые технологии в системе частноправовых (цивилистических) отношений
4. Законодательство допускает возможность не только заключения в элек-
тронной форме договора продажи недвижимости, но и подписание документа
о передаче недвижимости продавцом покупателю.
Использование электронной формы для фиксации передачи объекта недви-
жимости по договору продажи в сочетании с подписанием договора в электрон-
ной форме влечет риски для участников гражданского оборота, что требует ре-
гламентации ряда важных вопросов, направленных на защиту интересов сторон
договора продажи недвижимости.
5. Если обмен электронными сообщениями осуществляется участниками
гражданского оборота в рамках ранее заключенного между ними соглашения об
осуществлении электронного документооборота, то правовые последствия опре-
деляются условиями данного соглашения.
На практике не распространены случаи ведения переписки по электронной
почте в договорной сфере без заключения специальных соглашений. Это является
почвой для споров между участниками гражданского оборота.
Сообщения, направленные по электронной почте и не подписанные электрон-
ной подписью, не должны рассматриваться в качестве оферты или акцепта, если сто-
ронами предварительно не было заключено соглашение об электронном документоо-
бороте с указанием конкретных электронных адресов, сообщения с которых стороны
признают легитимными и подтверждающими выражение воли стороны по сделке.
Иначе должны оцениваться ситуации по взаимодействию сторон в рамках
уже заключенного договора, в котором стороны указали свои электронные адреса.
Указание адресов расценивается как подтверждение того, что сообщения, отправ-
ляемые с этого адреса, будут являться выражением воли стороны договора.
6. Использование электронных ресурсов при заключении договора, при его ис-
полнении не меняет существа договора и возникающего на его основе обязательства,
которые должны рассматриваться через призму традиционных понятий граждан-
ского права. Регламентация внедрения цифровых технологий в сферу договорного
регулирования должна включать в себя выработку мер по защите слабой стороны,
каковой является, по общему правилу, пользователь информационных ресурсов.
Список литературы
1. Белов В. А. Смарт-контракт: понятие, правовое регулирование, правопри-
менительная практика, потребительские отношения // Право и экономика. 2021.
№ 9. С. 35–41.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994
№ 51-ФЗ (с изменениями) // СПС «Консультант Плюс». URL: http://www.consultant.
ru/document/cons_doc_LAW_196819/ (дата обращения: 15.09.2022).
3. Грибанов Ю. И. Цифровая трансформация социально-экономических си-
стем на основе развития института сервисной интеграции: дис. … д-ра экон. наук.
Санкт-Петербург, 2019.
4. Гринь О. С. Трансформации требований к форме договоров с учетом раз-
вития цифровых технологий // Актуальные проблемы российского права. 2019.
№ 6. С. 49–57.
490
Цифровые технологии в системе частноправовых (цивилистических) отношений
5. Ефимова Л. Г. Еще раз о понятии и правовой природе электронной формы
сделки // Lex russica. 2019. № 8. С. 129–137.
6. Концепция развития технологий машиночитаемого права: утверждена
Правительственной комиссией по цифровому развитию, использованию инфор-
мационных технологий для улучшения качества жизни и условий ведения пред-
принимательской деятельности, протокол от 15.09.2021 № 31 // СПС «Консультант
Плюс». URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_196819/ (дата об-
ращения: 15.09.2022).
7. О внесении изменений в части первую, вторую и статью 1124 части третьей
Гражданского кодекса Российской Федерации: Федеральный закон от 18.03.2019
№ 34-ФЗ // Собрание законодательства РФ.2019. № 12. Ст. 1224.
8. О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разреше-
нии споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав:
Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 10, Постановления Пленума
Высшего Арбитражного суда РФ № 22 от 29.04.2010 // СПС «Консультант».
URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_196819/ (дата обращения:
15.09.2022).
9. О потребительском кредите (займе): Федеральный закон от 21.12.2013
№ 353-ФЗ (с изменениями и дополнениями) // СПС «Консультант Плюс». URL:
http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_196819/
(дата
обращения:
15.09.2022).
10. О применении судами некоторых положений раздела I части пер-
вой Гражданского кодекса Российской Федерации: Постановление Пленума
Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 // СПС «Консультант Плюс». URL:
http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_196819/ (дата обращения:
05.09.2022).
11. Об электронной подписи: Федеральный закон от 06.04.2011 № 63-ФЗ
(с изменениями и дополнениями) // СПС «Консультант Плюс». URL: http://www.
consultant.ru/document/cons_doc_LAW_196819/ (дата обращения: 05.09.2022).
12. Овчинникова Ю. С. Цифровизация страховых услуг: защита слабой
стороны договора и частной жизни // Имущественные отношения в Российской
Федерации. 2022. № 3. С. 73–81.
13. Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 07.06.2020
№ Ф10–2378/2020 по делу № А84–3639/2019 // СПС «Консультант Плюс». URL:
http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_196819/
(дата
обращения:
05.01.2021).
14. Постановление
Четырнадцатого
арбитражного
апелляционно-
го суда от 23.12.2019 № 14АП-10545/2019 по делу № А13–15256/2019
// СПС «КонсультантПлюс». URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_
LAW_196819/ (дата обращения: 05.09.2022).
15. Савельев А. И. Договорное право 2.0: «умные» контракты как начало
конца классического договорного права // Вестник гражданского права. 2016. № 3.
С. 32–60.
16. Шелепина Е. А. Тенденции правового регулирования электронного доку-
ментооборота в национальном гражданском праве // Право и цифровая экономика.
2021. № 1. С. 26–35.
