`
102
ОСОБЕННОСТИ ПРАВОВОГО СТАТУСА РЕБЕНКА В НАСЛЕДСТВЕННОМ
ПРАВЕ
Мамадалиева Гуласал Нурбек кизи
(gulasal.mamadalieva@gmail.com)
Ташкентский государственный юридический университет
Бизнес право
https://doi.org/10.5281/zenodo.15583973
Вопрос о правовом статусе ребенка в наследственном праве Узбекистана
приобретает особую значимость в силу того, что реальная защита имущественных
интересов несовершеннолетних зависит не только от буквы закона, но и от практики
органов опеки, нотариусов, поведения законных представителей и самой семьи. По сути,
именно образовательный и институциональный уровень этих субъектов определят,
сможет ли ребенок-наследник действительно получить причитающееся ему имущество
или окажется фактически лишенным этой возможности. В работах Летовой Н.В.
подчеркивается, что правовое положение ребенка как наследника во многом вторично
по отношению к поведению его законных представителей: если родители или
усыновители не предпринимают никаких шагов для принятия наследства, ребенок
юридически остается наследником, но практически утрачивает возможность получить
свою долю.
1
При этом отсутствие ясных процедурных критериев для ввода в
наследственное дело органов опеки или для выяснения, знает ли сам ребенок о своих
правах, служит дополнительным барьером: случаи когда, нотариус оформляет право
наследства на имущество без привлечения органа опеки, а родители не уведомляют о
наличии других наследников, приводят к ущемлению интересов несовершеннолетних.
В то же время опыт Беспаловой А.Ю. свидетельствует, что фактическое принятие
наследства ребенком может происходить независимо от его сознания: достаточно
абсолютно безобидных сточки зрения самого несовершеннолетнего действий, вроде
проживания в наследуемой квартире или распоряжения доходами от унаследованного
имущества, чтобы суд признал факт вступления в наследство. Однако если до
совершеннолетия или полного оформления документов никто не озаботился
официальным принятием, в дальнейшем опека сталкивается с необходимостью
доказывать «фактическое принятие» именно в интересах ребенка. Также автор
указывает, что в некоторых решениях суд отклонял такие доводы, исходя из того, что,
если лицо не знало о смерти наследодателя, оно не могло фактически вступить в
наследство.
2
По итогу, формальное отсутствие волеизъявления породило
необоснованные преимущества для родственников, фактически добившихся
выморочного статуса имущества.
Перспективно и предложение Пилипчука О.Л. о рассмотрении статуса эмбриона
in
vitro,
если эмбрион, созданный методом ЭКО, расположен в криобанке до смерти
родителя, а затем имплантирован и рождается живым, он формально не сможет
воспользоваться наследством, так как по словам Беспаловой 300-дневный срок «с
1
Летова Н.В. Ребенок как субъект наследственных правоотношений // Цивилист. 2014. №4. С. 77-82.
2
Беспалова, А. Ю. (2010). Осуществление наследственных прав ребенка по закону: некоторые аспекты. Вестник
Московского университета МВД России, (7), 82-85.
`
103
момента открытия наследства» исчисляется от смерти, а не от момента образования
эмбриона. Пилипчук О.Л. предлагает сместить момент «начала наследования» именно
на дату создания эмбриона, считая его «условным» субъектом права с потенциальной
правоспособностью
3
, однако в узбекской практике это пока не отражено в нормативных
актах. В результате постмортальные дети, рожденные после смерти одного из
родителей посредством вспомогательных репродуктивных технологий, часто остаются
без наследственной доли, даже если родитель оставил им письменное волеизъявление.
Купцова О.В. и Осипова В.С. акцентируют внимание на необходимости
совершенствования законодательства в интересах детей, рожденных с применением
вспомогательных репродуктивных технологий, и указывают на проблемы
дискриминации при наследовании детей, зачатые после смерти родителя с
использованием криоэмбрионов
4
, которые формально не могут быть призваны к
наследованию ни по закону, ни по завещанию, поскольку не находились «в живых в
момент открытия наследства» согласно статье 1118 ГК РУз.
Соответственно, узбекское наследственное право в части защиты прав
несовершеннолетних формально устанавливает базовые гарантии – правоспособность
с момента рождения, обязательную долю, участие законных представителей и органов
опеки, а также потенциальный статус
nasciturus
(ребенок, который еще не родился, но
уже зачат, и который имеет право на наследство). Вместе с тем анализ научной
литературы дает основание констатировать, что наиболее уязвимым оказываются те
случаи, где ребенок не имеет активной поддержки со стороны взрослых или когда
правоприменители трактуют нормы слишком формально. Недостаточность четких
критериев «фактического принятия», неопределенность статуса эмбрионов
in vitro,
отсутствие надлежащего взаимодействия нотариусов и органов опеки – все это
приводит к тому, что реальные имущественные права ребенка постоянно ставятся под
угрозу.
С учетом изложенного можно заключить, что правоприменительные механизмы
защиты наследственных прав несовершеннолетних нуждаются прежде всего в
совершенствовании практики, а не при в принятии новых нормативных актов. Изъятие
«серых зон» в применении уже существующих норм, выработка единых подходов к
оценке фактического принятия наследства и взаимодействию органов опеки с
нотариусами, а также четкое понимание роли законных представителей позволят
обеспечить реальную передачу наследства ребенку. Только при последовательном
соблюдении буквы и духа закона, ориентированном на максимальное уважение прав
несовершеннолетнего, возможно достижение тех целей, которые провозглашены в
нормативной базе отечественного законодательства.
References:
Используемая литература:
3
Пилипчук О.Л. Наследственно-правовое положение неродившегося ребенка // Вопросы российского и
международного права. 2024. Том 14. № 5А. С. 212-219.
4
Купцова О.В., Осипова В.С. Наследственные права несовершеннолетних детей и отдельные проблемы их
реализации // Тенденции развития науки и образования. 2023. С. 29-31.
`
104
Foydalanilgan adabiyotlar:
1.
Гражданский кодекс Республики Узбекистан. Часть вторая, 01.03.1997г;
2.
Летова Н.В. Ребенок как субъект наследственных правоотношений // Цивилист.
2014. №4. С. 77-82;
3.
Беспалова, А. Ю. (2010). Осуществление наследственных прав ребенка по закону:
некоторые аспекты. Вестник Московского университета МВД России, (7), 82-85;
4.
Пилипчук О.Л. Наследственно-правовое положение неродившегося ребенка //
Вопросы российского и международного права. 2024. Том 14. № 5А. С. 212-219;
5.
Купцова О.В., Осипова В.С. Наследственные права несовершеннолетних детей и
отдельные проблемы их реализации // Тенденции развития науки и образования. 2023.
С. 29-31.
