Цифровые технологии в системе правовых отношений (молодежное пространство науки)
А. О. Кулажина,
магистрант,
Финансовый университет
при Правительстве Российской Федерации
ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ КАК ИНСТРУМЕНТ РАЗВИТИЯ
КОРПОРАТИВНОЙ СОЦИАЛЬНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
Аннотация.
Научная статья посвящена анализу потенциального влияния
искусственного интеллекта на развитие корпоративной социальной ответственно-
сти в условиях глобализации. В работе рассмотрен вопрос о принятии высокотех-
нологичных решений в области устойчивого развития в компаниях с помощью ин-
новационных технологий, перечислены риски, связанные с принятием решений
в области устойчивого развития в контексте использования искусственного интел-
лекта, приведены подходы к возможному внедрению правового регулирования
в использования искусственного интеллекта компаниями.
Ключевые слова
: искусственный интеллект, корпоративная социальная от-
ветственность, корпоративное управление, глобализация, стандарты отчетности
ARTIFICIAL INTELLIGENCE AS A TOOL FOR
THE DEVELOPMENT OF CORPORATE SOCIAL RESPONSIBILITY
Abstract.
The scientific article is devoted to the analysis of the potential impact
of artificial intelligence on the development of corporate social responsibility in
the context of globalization. The paper considers the issue of making high-tech
decisions in the field of sustainable development in companies using innovative
technologies, lists the risks associated with decision-making in the field of sustainable
development in the context of the use of artificial intelligence, and provides approaches
to the possible introduction of legal regulation in the use of artificial intelligence by
companies.
Keywords
: artificial intelligence, corporate social responsibility, corporate
governance, globalization, reporting standards
Введение.
При решении задач устойчивого развития компаний искусствен-
ный интеллект – противоречивый инструмент. Искусственный интеллект может
значительно улучшить решение сложных экологических и социальных проблем.
С другой стороны, инновации могут также привести к новым рискам, таким как
системные ошибки и проблемы с этикой. В связи с этим в работе рассмотрена
необходимость решения проблем устойчивого развития и устранения рисков, свя-
занных с искусственным интеллектом в контексте повышения корпоративной со-
циальной ответственности. Это может быть достигнуто проработкой нормативно-
правовой базы, улучшением корпоративной политики и требованиям к отчетно-
сти.
Основная часть.
Организация экономического сотрудничества и развития
(далее – ОЭСР) определяет искусственный интеллект (далее – ИИ) как «техноло-
гию общего назначения, которая обладает потенциалом для улучшения благосо-
Цифровые технологии в системе правовых отношений (молодежное пространство науки)
стояния людей, содействия позитивной устойчивой глобальной экономической де-
ятельности, повышения инноваций и производительности, а также для оказания
помощи в реагировании на глобальные вызовы» [7]. Европейская комиссия пола-
гает, что ИИ относится к «системам, которые демонстрируют разумное поведение,
анализируя окружающую среду, предпринимая действия с определенной степе-
нью автономии для достижения конкретных целей» [11. С. 359–385].
Искусственный интеллект возник в результате воспроизведения человече-
ского разума через компьютер. ИИ становится все более распространенным в по-
вседневной жизни. Настоящая эпоха глобализации представляет собой время ИИ
и когнитивных технологий. Машинное обучение как подотрасль искусственного
интеллекта используется для радикального изменения и совершенствования пред-
принимательства в целях содействия устойчивому развитию. По мнению профес-
сора Д. Чжао, ИИ может автоматически обучаться и приобретать знания на основе
больших объемов данных и использовать их для помощи людям в достижении их
практических и технических целей [22].
ИИ – это многогранный инструмент. У применения ИИ есть свои преиму-
щества. Например, связанные с большими данными, ценностью для предприни-
мательства за счет скорости и автоматизации. В то же время организации и част-
ные лица столкнутся с проблемой, которую С. Порро, Л. К. Бирс обозначили сле-
дующим образом: «Избыток данных и неуверенности в том, что с ними делать»
[19]. В корпоративной среде, по мнению А. Накви, ИИ может применяться для
повышения эффективности программ корпоративной социальной ответственно-
сти (далее – КСО) [17. P. 66]. Компании и другие заинтересованные лица будут
пользоваться преимуществами искусственного интеллекта, так как он принесет
много выгоды с точки зрения экономической ценности и принятия новых реше-
ний, способствующих повышению устойчивости компаний к социальным вызо-
вам. Однако важно изучить потенциальную опасность, создаваемую ИИ, и про-
блемы, связанные с этой технологией, чтобы применение ИИ могло быть согласо-
вано с общепринятыми гуманными ценностями и убеждениями [24].
Несмотря на то, что применение ИИ для обеспечения устойчивого развития
находится на ранней стадии, эта тенденция уже начинает влиять на корпоратив-
ную устойчивость в аспекте применения ИИ для достижения целей устойчивого
развития. Например, для сокращения выбросов CO2 или применение машинного
обучения для улучшения продукции садоводства [20]. Применение искусствен-
ного интеллекта на благо граждан и окружающей среды включает в себя формаль-
ные и неформальные механизмы повышения осведомленности о практике КСО,
стандартизации и внедрении. Применение ИИ должно соответствовать этике, под-
креплено нормативной базой, чтобы обеспечить его устойчивое развитие
[21. Pp. 1–10]. Невыполнение этого требования может привести к тому, что при-
менение ИИ будет противоречить закону и этическим нормам [23]. Внедрение ИИ
также может приводить к негативным последствиям, таким как нарушение конфи-
денциальности и системные ошибки. Организации должны анализировать данные
от ИИ, совершать этичные действия. Использование нормативной базы – решение
для достижения более социально ответственного искусственного интеллекта пу-
Цифровые технологии в системе правовых отношений (молодежное пространство науки)
тем мониторинга и снижения связанных с ним рисков. Так, ИИ может оказать бо-
лее широкое влияние на многие секторы, что уже продемонстрировано его влия-
нием на достижение целей устойчивого развития.
В идеале компании и пользователи ИИ полагают, что работа ИИ будет более
прозрачной, логичной, этичной. А также он будет в достаточной мере обученным,
имеющим необходимые данные и без ошибок в системе.
При принятии бизнес-решений эти моменты воплощаются в вопросах, ка-
сающихся ИИ и деловой этики, стратегического управления, политики в отноше-
нии заинтересованных сторон и КСО. Эффективное корпоративное управление
основано на внедрении принципов взаимодействия, участия и тщательного кон-
троля заинтересованных сторон в процесс принятия решений. Использование ИИ
может укрепить эти принципы. Интеграция ИИ и корпоративных решений осу-
ществляется в двух направлениях, включая «ИИ для устойчивого развития»
и «Устойчивость ИИ». Что касается первого направления, то компании, применя-
ющие ИИ, полностью интегрируют этические нормы и подотчетный ИИ. По мне-
нию К. Дарно, Т. Парколе, М. Моршид, «отсутствие правовой системы, регулиру-
ющей применение и разработку ИИ, может привести к росту частной стандарти-
зации, поскольку добровольная стандартизация ИИ обеспечивает устойчивое фор-
мирование будущей правовой базы» [15]. Касательно второго направления, ИИ
и большие данные помогут компаниям внедрить эффективные принципы корпо-
ративного управления, такие как подотчетность, прозрачность и сотрудничество
с заинтересованными сторонами. Кроме того, ИИ поможет создать системы
управления, которые эффективно снижают риски КСО для достижения экономи-
ческой и социальной выгоды на основе больших данных.
В зарубежной и отечественной литературе отсутствует единое мнение
о том, изменит ли ИИ текущую практику предпринимательской деятельности или
даже основы корпораций и как это произойдет, начиная от подходов, предусмат-
ривающих новую парадигму автономных корпораций, и заканчивая другими,
утверждающими, что существенных изменений не произойдет. Петрин М. Петрин
утверждает, что ИИ сократит потребность в человеческом управлении и связанные
с ним затраты, повысив точность и эффективность корпоративных действий
[18. Pp. 965–1030]. М. Банкевиц, С. Берг, С. Тейхерт полагают, что руководство
компании превратится в «виртуальные сети людей» или будет полностью заме-
нено решениями на основе ИИ под влиянием цифровизации [12. Pp. 58–64].
Однако другие исследователи по-прежнему скептически относятся к способности
технологий изменить фундаментальные нормативные вопросы предприниматель-
ства и уменьшить потребность в человеческом участии в управлении бизнесом
[13. Pp. 431–458]. Существует мнение, что чрезмерно оптимистично прогнозиро-
вать возможности ИИ и придерживаться упрощенного представления о функциях
управляющих компаний. Автор согласен с мнением И. Ю. Беляевой, Б. С. Батае-
вой, О. В. Даниловой, что ИИ может изменить корпоративное законодательство и
систему КСО, перейдя к более устойчивой модели корпоративного управления
[10. С. 96]. Для этого, возможно, необходимо учитывать международные и отече-
ственные стандарты отчетности в рамках КСО:
– Стандарты отчетности в области устойчивого развития «Глобальной ини-
циативы по отчетности»;
Цифровые технологии в системе правовых отношений (молодежное пространство науки)
– AccountAbility АА1000 (Стандарт социальной отчетности компаний
AA1000);
– London Benchmarking Group (LGB);
– Social Accountability International (SА 8000);
The Ethical Trading Initiative;
– Investors in people;
– Руководство по социальной ответственности Международной организа-
ции по стандартизации (ISО 26000);
– Стандарт «Социальная ответственность организации. Требования» Меж-
дународный стандарт IC CSR-08260008000 (Всероссийская организация каче-
ства);
– Социальная хартия российского бизнеса;
– «12 принципов ведения дел в России» Торгово-промышленной палаты
РФ;
– «Социальная отчетность предприятий и организаций, зарегистрирован-
ных в Российской Федерации. Методические рекомендации»;
– Меморандум о принципах корпоративной социальной ответственности,
который разработан Ассоциацией менеджеров России [10. С. 93–95].
КСО включает в себя развитие устойчивого развития, развитие корпоратив-
ного управления и достижение корпоративных целей, защиту заинтересованных
предпринимателей и социально ответственные инвестиции. Это концепция, кото-
рая охватывает множество инициатив, основана на стремлении поддерживать вы-
сокие стандарты во всем, с чем приходится сталкиваться бизнесу. По мнению
А. Джонстона, тот термин подразумевает процесс, с помощью которого компании
выявляют и нейтрализуют негативное воздействие, которое их корпоративные
действия и операции могут оказать на общество [16. P. 221].
С 1990-х годов КСО активно исследуется. В рамках развития ИИ можно вы-
делить несколько ключевых характеристик КСО для развития нормативной базы
рассматриваемой технологии. Во-первых, цель КСО состоит в том, чтобы сбалан-
сировать интересы сторон за рамки ориентира на получение прибыли. Во-вторых,
что касается сферы применения этого термина, то КСО направлена на решение
широкого спектра задач, в первую очередь связанных с охраной окружающей
среды и правами человека, с целью улучшения качества жизни и гармонизации
общества в целом, способствуя созданию более устойчивого общества в целом за
счет вклада корпораций и результатов их деятельности. В-третьих, КСО формиро-
валась по пути превращения в обязательство по поддержанию легитимности кор-
поративных действий и решению задач устойчивого развития.
Во-первых, корпоративные решения принимаются в соответствии с обяза-
тельными правовыми нормами, закрепленными в национальных законах, которые
защищают участников предпринимательской деятельности и потребителей, таких
как трудовое законодательство, закон о защите прав потребителей, экологическое
законодательство или законодательство о несостоятельности. Обязанности по со-
блюдению этих законов неотделимы от корпоративного права и корпоративного
управления. То есть свобода действий управляющих компаний ограничена на за-
конодательном уровне. Существующие в мировой практике законодательные под-
ходы в корпоративном праве позволяют защитить предпринимателей. Например,
Цифровые технологии в системе правовых отношений (молодежное пространство науки)
«Обязанность содействовать успеху компании», закрепленная в ст. 172 Закона
о компаниях Великобритании 2006 года. Согласно этому акту, директора обязаны
учитывать долгосрочные интересы корпорации, а также учитывать интересы по-
ставщиков, сотрудников и сообществ, являться примером предусмотренного зако-
ном механизма преодоления трудностей [1]. Также часто бывает трудно устано-
вить прямую причинно-следственную связь между неправомерным поведением
корпораций и ущербом социальной сфере, окружающей среде или правам чело-
века, и, как правило, практически невозможно установить личность одного винов-
ного. Поэтому необходимо обосновать необходимость защиты уязвимых сторон
с наибольшей степенью зависимости как превентивным, так и компенсационным
образом. Этот превентивный подход, основанный на внутреннем влиянии на по-
ведение корпорации и решения советов директоров, также фокусирует внимание
членов совета директоров на более активном участии в этических инициативах до
того, как будет нанесен необратимый ущерб.
ИИ поможет компаниям определить новый образ мышления для разработки
политики в области КСО и ее внедрения. ИИ и робототехника будут играть клю-
чевую роль в долгосрочном развитии общества и достижении общего блага [9].
Это развитие согласуется с бизнес-стратегией компаний за счет оптимизации стра-
тегии КСО и снижения рисков КСО. Сильный искусственный интеллект, имити-
рующий человеческий мозг, будет способствовать внедрению технологических
инноваций, которые позволят собирать большие данные в режиме реального вре-
мени и составлять отчетность на основе данных. Это является новым средством
коммуникации с заинтересованными сторонами, способствующим инновацион-
ной КСО.
Аспекты устойчивого развития впервые были упомянуты в докладе Брундт-
ланд в 1987 году. В этом докладе устойчивое развитие рассматривается как удо-
влетворение «потребностей настоящего без ущерба для способности будущих по-
колений удовлетворять свои собственные потребности» [8]. Так, Организация
Объединенных Наций разработала Повестку дня на период до 2030 года и набор
из 17 целей устойчивого развития, которые объединяют и уравновешивают эти
цели. Повестка постоянно дополняется. Ее необходимо пересматривать, чтобы
усовершенствовать ее содержание и адаптировать к новым социальным и эколо-
гическим вызовам [3].
В 2010 году Европейский союз сформулировал Европейскую стратегию ра-
зумного, устойчивого и инклюзивного роста до 2020 года, пропагандирующую
экономику, основанную на устойчивом развитии, знаниях и инновациях [2]. Акту-
альность этой стратегии была подтверждена в 2019 году, когда Европейская ко-
миссия представила Европейское зеленое соглашение как возможность усовер-
шенствовать экономическую модель для достижения климатической нейтрально-
сти к 2050 году [6]. Комиссия одобрила Инвестиционный план устойчивой Ев-
ропы (SEIP) для достижения этой цели, подчеркнув, что цифровые технологии
необходимы для создания умных, инновационных и адаптированных решений
проблем, связанных с климатом.
Принимая корпоративное решение, директора должны найти баланс между
тем, что хорошо для общества и что выгодно компании и ее акционерам. Пример
Цифровые технологии в системе правовых отношений (молодежное пространство науки)
законодательного подхода, который способствует КСО, – ст. 172 Закона о компа-
ниях Великобритании 2006 года. В ней закреплено, что у директоров есть право
учитывать интересы заинтересованных сторон, не являющихся акционерами, при
выполнении ими своих обязанностей. Этот подход учитывает социальные и эко-
логические аспекты при принятии решений. Кроме законодательного закрепле-
ния, есть пример из судебной практики. Верховный суд Канады заявил, что при
определении того, как компания должна действовать, совет директоров должен
учитывать интересы акционеров, сотрудников, поставщиков, кредиторов, потре-
бителей, правительств и окружающей среды [9].
Можно сделать вывод о том, что интеграция направлений устойчивого раз-
вития в деятельность организации выгодна с точки зрения репутации, производи-
тельности и доступа к финансовым ресурсам. Усилия компаний в этом направле-
нии положительно скажутся на финансовых показателях компании. Организации
смогут получить лучшие ресурсы, более квалифицированных сотрудников и более
широкие возможности. Многие корпорации воспринимают этот путь не как про-
блему, а как перспективу укрепления своих долгосрочных интересов и отношений
с поставщиками, сотрудниками.
ИИ включает в себя различные технологии с различными функциями и по-
тенциальными рисками. Универсального решения текущих проблем при исполь-
зовании ИИ не существует. Традиционные инструменты регулирования не подхо-
дят для немедленного реагирования в условиях глобализации. По этой причине
автор полагает, что настало время для нового подхода, основанного на более вы-
соком или более низком риске конкретного решения, который определяет набор
общих принципов и минимальных стандартов, которые должны соблюдаться
в каждой конкретной ситуации. Такое «минимальное» регулирование позволило
бы создать единую модель, которая применялась бы к различным участникам
рынка, но одновременно не препятствовала бы технологическому развитию и ин-
новациям.
Соответственно, целесообразно внедрить подход, который широко исполь-
зуется в таких различных областях, как окружающая среда, финансы, продоволь-
ствие и юридические услуги. Регулирование, основанное на оценке рисков, как
особый комплекс методов, используемых регулирующими органами, может вклю-
чать разработку механизмов принятия решений для определения приоритетов ре-
гулирующей деятельности и оценки рисков. Для этого требуется определение рис-
ков в качестве отправной точки, характеризует элементы этих рисков, такие как их
природа, тип, уровень и вероятность, и создает рейтинг рисков на основе этих оце-
нок. Такой подход поможет компаниям развивать ИИ в безопасном и выгодном
направлении. Преимущества регулирования, основанного на оценке рисков, поз-
волят компаниям быстрее внедрять тщательный анализ потенциальных рисков
в корпоративные решения. В конечном счете регулирование, основанное на
оценке рисков, помогает «надежному управлению, способствуя эффективному ис-
пользованию ресурсов регулирующих органов и осуществлению мероприятий,
пропорциональных рискам» [14].
Такая модель была одобрена Европейской комиссией в ее предложении
о регулировании ИИ. Учитывая негативные последствия, которые может повлечь
за собой использование ИИ для заинтересованных сторон, работников и других
Цифровые технологии в системе правовых отношений (молодежное пространство науки)
лиц, предлагаемая нормативная база направлена на то, чтобы сбалансировать раз-
личные цели и интересы вовлеченных сторон и избежать потенциальных наруше-
ний основных прав. В целях защиты конфиденциальности, личных данных и дру-
гой конфиденциальной информации он тесно связан с Директивой об открытых
данных [5], Предложением о Регламенте европейского управления данными 184
и предлагаемым Законом о данных 185 и дополняет Общий регламент по защите
данных (GDPR) [4], а также законодательство о защите прав потребителей, недис-
криминации и защите окружающей среды. Уровень ограничений следует оцени-
вать в каждом конкретном случае, чтобы убедиться, что он не выходит за рамки
того, что необходимо для предотвращения и смягчения рисков для безопасности
и нарушений основных прав. Кроме того, для обеспечения последовательности,
избежания дублирования и минимизации дополнительной нагрузки нормативная
база подлежит интеграции в существующее отраслевое законодательство в обла-
сти безопасности.
Заключение.
Таким образом, регулирование ИИ требует коллективных
усилий с привлечением междисциплинарных специалистов, определяющих осо-
бенности ролей, связанных с внедрением ИИ в зале заседаний. Искусственный
интеллект стал неотъемлемой частью практически любого цифрового взаимодей-
ствия, и разумное регулирование прокладывает путь к этому; такой подход может
быть адаптирован для решения конкретных социальных, экологических проблем
и проблем в области прав человека.
Список литературы
1.
Закон о компаниях Великобритании от 8 ноября 2006 года. [Электрон-
ный ресурс]. URL:
https://www.legislation.gov.uk/ukpga/2006/46/section/172
(дата
обращения: 04.09.2024).
2.
Europe 2020: a strategy for smart, sustainable and inclusive growth. Brussels,
03.3.2010. [Электронный ресурс]. URL:
https://www.eea.europa.eu
3.
Traore D. From the Theory of the African Origin of Humankind to Modern
Social, Legal and Technological Innovations: a Brief Analytical Excursion into
Anthroposociogenesis // Journal of Digital Technologies and Law. 2024. № 2. Pp. 473–
486.
https://doi.org/10.21202/jdtl.2024.24
4.
Regulation (EU) 2016/679 of the European Parliament and of the Council
of 27 April 2016 on the protection of natural persons with regard to the processing
of personal data and on the free movement of such data, and repealing Directive
95/46/EC (General Data Protection Regulation). URL:
https://eur-lex.europa.eu
5.
Directive (EU) 2019/1024 of the European Parliament and of the Council
of 20 June 2019 on open data and the re-use of public sector information. URL:
https://eur-lex.europa.eu
6.
The European Green Deal. Brussels, 11. 12.2019. URL: https://eur-
lex.europa.eu
7.
Recommendation
of
the
Council
on
Artificial
Intelligence.
OECD/LEGAL/0449. 2021. URL:
https://legalinstruments.oecd.org
8.
Report of the World Commission on Environment and Development: Our
Common Future (Brundtland Report»), United Nations. Oxford University Press,
Oxford. 1987. URL:
https://www.are.admin.ch
Цифровые технологии в системе правовых отношений (молодежное пространство науки)
9.
Бегишев И. Р. Криминологическая классификация роботов: риск-ориен-
тированный подход // Правоприменение. 2021. Т. 5, № 1. С. 185–201. EDN:
TBUVGY
10.
Развитие корпоративных стратегий и технологий в российских компа-
ниях / И. Ю. Беляева, Б. С. Батаева, О. В. Данилова [и др.]. Тверь: Финансовый
университет при Правительстве Российской Федерации. 2019. 387 с.
11.
Филипова И. А., Коротеев В. Д. Будущее искусственного интеллекта:
объект или субъект права? // Journal of Digital Technologies and Law. 2023. № 2.
С. 359–385.
12.
Bankewitz M., Åberg C., Teuchert C. (2016) Digitalization and boards
of directors: a new era of corporate governance? // Business Manage Res. 2016. Vol. 5,
№ 2. Pp. 58–64.
13.
Bruner C. Distributed ledgers, artificial intelligence, and the purpose of the
corporation // Cambridge Law J. 2020. Vol. 79, № 3. Pp. 431–458.
14.
Coglianese C. (2019). What does risk-based regulation mean? // The
Regulatory Review. 2019, July 8. URL:
https://www.theregreview.org
15.
Darnault C., Parcollet T., Morchid M. Artificial intelligence: a tale of social
responsibility. // Hal. 2020, January 26. URL:
https://hal.archives-ouvertes.fr
16.
Johnston A. (2011) Facing up to social cost: the real meaning of corporate
social responsibility // Griffith Law Review. 2011. Vol. 20, № 1. P. 221.
17.
Naqvi A. Artificial intelligence for asset management and investment:
a strategic perspective. Wiley, Hoboken, 2021. 320 p.
18.
Petrin M. Corporate management in the age of AI // Columbia Business Law
Rev. 2019. Pp. 965–1030.
19.
Porro C., Bierce K. (2018) AI for good: what CSR professionals should
know. CECP, 29 June 2018. [Электронный ресурс]. URL:
https://cecp.co/what-csr-
professionals-should-know-about-artificial-intelligence
(дата
обращения:
04.09.2024).
20.
Riffle C. What artificial intelligence means for sustainability // Greenbiz.
2017. URL:
https://www.greenbiz.com
21.
Vinuesa R., Azizpour H., Leite I., Balaam M., Dignum V., Domisch S.,
Felländer A., Daniela Langhans S., Tegmark M., Fuso Nerini F. The role of artificial
intelligence in achieving the Sustainable Development Goals // Nat Commun. 2020.
№ 11. Pp. 1–10.
22.
Zhao J., Artificial Intelligence and Corporate Decisions: Fantasy, Reality
or Destiny // Cath. U. L. Rev. 2022. № 71. P. 663. URL:
https://scholarship.law.edu
23.
Шутова А. А. Цифровой паспорт здоровья: этические и правовые про-
блемы // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2021. Т. 12,
№ 2(44). С. 236–241. EDN: DPUAMG
24.
Концепция цифрового государства и цифровой правовой среды: моно-
графия. М.: ИЗиСП: Норма: ИНФРА-М, 2024.
